Форум » Королевский дворец. Окрестности » Конюшня » Ответить
Конюшня
Рубеус: Конюшня светлая и просторная, лошадей здесь держат многие придворные, потому что конюхи тут - самые лучшие. Да и опытный "лошадиный" доктор вседа на месте. Характерного запаха почти нет - почему, кто знает. Одни думают, что просто убирают здесь часто, а другие полагают, что королевские конюхи знают какие-то хитрые заклинания... А потому в конюшне пахнет душистым сеном, овсом и прогретыми солнцем сосновыми сваями.
Ответов - 13
Рубеус: Из Дворца. Зала Совета. Несколько минут перед тем, как зайти в конюшню, принц жадно вдыхал тёплый, напоенный солнцем и пропитанный травами воздух. Где-то рядом росла одолень-трава - кажется, так называл Сапфир эти сероватые, небольшие ростки - и её резкий, свежий, горьковатый аромат приятно щекотал нос, прогоняя тошнотворно-удушливую сладость корицы. Усталость проходила, вытекала из тела сама, и хотелось, отчаянно хотелось скорости, ветра, чтобы жизнь - через край, чтобы всё - нипочём, чтобы и не принц-воин-главнокомандующий он, а мальчишка обычный, чтоб хорошо, чтоб как надо, чтоб всё впереди! Рубеус прошёл в дальний угол конюшни, провёл рукой по золотисто-коричневому боку Быстра и негромко напевая "Вересковый мёд", принялся прилаживать седло. Лошади тихо ржали, дело спорилось, и песня становилась всё громче... ...Кто-то внимательно изучал спину принца уже минуты две, и только после шороха - умышленного такого шороха соломы - Рубеус обернулся. Он был растерян, нет, даже ошарашен, к нему было настолько трудно подобраться незамеченным, что рыжий совершенно отвык от того, что обернувшись, можно столкнуться с кем-то лицом к лицу. Быстр не промедлил воспользоваться замешательством хозяина, и теперь важно и сосредоточенно жевал прядь волос его Высочества. - Ты чего подкрадываешься?
Зойсайт: Из Обители Кунсайта. Лорд Зойсайт неторопливо шёл через двор. Прямой, словно проглотил кол, чуть более бледный, чем обычно, он тщетно боролся с удушливым высоким воротом своего мундирного кафтана. После разговора с Кунсайтом было странно легко на душе и пусто в голове, но напряжение в мышцах, казалось, увеличилось стократ. Ощущение, будто кровь в жилах остыла, но сердце упорно гнало её к вискам и кончикам пальцев... У конюшни было тихо - никакого движения. Лёгкий ветерок, да убаюкивающее жужжание пчёл на клумбах. Мальчишка-конюшенный, разморенный послеобеденным солнцем, дремал под раскидистой яблоней. У его ног лежал большой чёрный пёс. Бросив ленивый взгляд на Зойсайта, животное зевнуло и вновь положило узкую морду себе на лапы. «Тем лучше. Я так давно не седлал сам себе коня, что, боюсь, скоро совсем превращусь в белоручку...» - фыркнул про себя Зойсайт. Дышать было решительно нечем. Вцепившись пальцами в створку приоткрытой массивной двери, лорд рванул злополучный ворот, понимая, что причина далеко не в пуговицах и галстуках. Простор. Рано или поздно Зойсайту становилось тесно в любых стенах. Будь то бревенчатая изба, королевский дворец или даже Обитель Бога. Словно пламенному духу его - вольному и дикому - невмочь становилось... Огонь переполнявших чувств, впечатлений, знаний разрастался внутри, пожирая, выжигая все мысли и рамки. Хотелось раствориться в шелесте листьев, журчании рек... Стать частью звёздного неба и раскинуться над широкими полями пшеницы, морями и вечными льдами, высокими горами и бескрайними лесами. Бог был всем этим. Но Бог не мог наслаждаться, упиваться своим счастьем и ощущением свободы. Это мог только человек. Сколько раз он, - как когда-то настолько давно, что уже не имея никакой возможности забыть, - нёсся верхом сквозь светлую, пронизанную закатным солнцем берёзовую рощу, в чистом поле под низкими, грозовыми облаками, или по заснеженным холмам вблизи засыпающих деревушек, ловя отголоски колокольных перезвонов... Только тогда дышал он полной грудью и чувствовал себя по-настоящему живым. С неистово бьющимся сердцем, распахнутой душой, жаркой кожей и идущей кругом, хмельной от восторга и свободы, растрёпанной рыжей головой. Несомненно, ему надо прийти в себя перед поездкой в соседнее королевство. Прежде чем снова потребуется его присутствие при дворе. Снимая кафтан и распуская волосы, Зойсайт вошёл в конюшню. У дальнего стойла оглаживал своего коня принц Рубеус. Он проверял сбрую, напевая что-то незамысловатое, но настолько приятное и заразительное, что Зойсайт невольно начал беззвучно подпевать. «Теперь не меньше недели буду ходить, петь... - обречённо улыбаясь, подумал он. - Такие красивые песни надолго заседают в голове: от них совершенно не хочется избавиться». Ничего не замечая, принц кружил вокруг своего любимца, а тот так и норовил ткнуться человеку мягкими губами то в спину, то в привычно взлохмаченные с гранатовыми переливами волосы. Зойсайт хмыкнул и, отбросив кафтан на аккуратные снопы у стены, потуже перетянул свой кушак. Рубеус наконец обернулся, заметив, что он в конюшне уже не один. - Ты чего подкрадываешься? - то ли от неожиданности, то ли просто пренебрегая этикетом, принц опустил приветствие и хмуро смотрел на Зойсайта. - Даже не подозревал, что подкрадываюсь, - в тон ему откликнулся Зой. - Решил вот прогуляться. Закатывая рукава, он остановился у одного из стойл. Его в плечо с силой толкнула бархатная морда Яшмы. Буланая кобыла шумно дышала, раздувая ноздри, и встряхивала головой, от чего тёмная, гладкая грива всё время падала ей на глаза. - Какая же ты у меня красавица! - жмурясь, выдохнул Зойсайт. Потом без всякого перехода: - А ты никак завтрак проспал? Никогда не поверю, что с армией своей возился! Хотя... смотря, конечно, кто там в твоих войсках сейчас, - хитро прищурился Зой.
Рубеус: - Даже не подозревал, что подкрадываюсь Да-а... Ответ в духе Зоя! Многих придворных раздражала эта его манера - воспринимать любой вопрос, слово или реплику по-своему и оборачивать себе на пользу - ну ещё бы, ты тут хочешь поскандалить всласть, а если не поскандалить, то похвастаться, а если не похвастаться, то посадить его в глубокую лужу - а не получается, потому что этот "рыжий выскочка" абсолютно всё воспринимает как комплимент в свой адрес, а если даже идёт на спор, то с такой явным и неприкрытым пофигизмом, что становится ясно, чем бы не закончился этот спор, получит от него удовольствие именно Зойсайт. Рубеуса, наоборот, восхищала эта черта его друга. Ему нравилось в людях то, что никак не получалось у него самого, а потому обществом Зойсайта он всегда искренне наслаждался, стараясь пикироваться с ним как можно чаще - это было полезно, учило подбирать правильные слова. И при этом не возникало никакого напряжения, напротив, Зойсайт почему-то действовал на него подобно энергетической настойке - вызывал прилив вдохновенного энтузиазма, здорового соперничества и абсолютно детской лёгкости поступков... Рубеус очнулся от размышлений и забрал у коня свои родные, но уже несколько измочаленные волосы и мысленно пообещал вредному животному, что когда-нибудь отдаст его Асбесту (а уж тот и шпоры носит, и плетью огреть может). Пусть не сегодня. Но обязательно. Впрочем, обещал он это уже не в первый раз, но никогда не исполнял задуманного, и Быстр нахально пользовался своей безнаказанностью и умудрялся зажевывать то волосы принца, то его кружевные манжеты, а то и вовсе опустошать корзинки с собранным ланчем... И кто сказал, что лошади только травой да сеном питаются? Может, какие-то и питаются, а любимый конь его Высочества жевал всё, кроме, разве что, мяса, и был этим обстоятельством вполне доволен. В отличие от Его Высочества. - Какая же ты у меня красавица! - хвостатый подошёл к Яшме, и теперь ласково гладил её красивую, умную морду. Только сейчас Рубеус обратил внимание, что обычно застёгнутая на все пуговицы рубашка Зоя (высокородный дворянин отличался элегантностью, и рядом с ним сам принц почти стеснялся своих далеко не безупречного вкуса и столь же небезупречных манер. Почти, потому что быть собой Рубеусу нравилось гораздо больше, чем пытаться быть кем-то другим) - так вот, рубашка была в явном беспорядке, галстука нет, и ворот небрежно распахнут, как будто Зойсайт так же рванул его, как сам Рубеус минут пятнадцать назад... У них вообще нередко совпадало настроение, и Рубеус всякий раз со смехом заявлял "Это потому, что мы оба рыжие!" - А ты никак завтрак проспал? Никогда не поверю, что с армией своей возился! Хотя... смотря, конечно, кто там в твоих войсках сейчас - Я? Проспал? - Принц сосредоточенно изобразил на лице мину оскорблённого достоинства. - У меня свидание было, между прочим. - с кем принц не уточнил, сплетничать об Изумруд, как о портовой девице, он не мог. А представлять её как официальную девушку было рано. Что-то у них не складывалось,всё произошло как-то сумбурно, и говорить об этом не хотелось. - А войска... Это намёк, чтобы я взял тебя на смотр? Там неплохой выбор...
Зойсайт: - А войска... Это намёк, чтобы я взял тебя на смотр? Там неплохой выбор... - Ну и нравы, я скажу, - дурашливо поморщился Зойсайт, материализуя большое зелёное яблоко и скармливая его Яшме. - Естественно, я с удовольствием приму приглашение. Ты же знаешь, я всегда с радостью служу Родине, - блеснул он зубами. - Боевой дух, и всё такое. Правда, праздничные парады мне больше по нраву... В честь победы, например, - лорд Зойсайт многозначительно рассматривал следующее яблоко в своих руках - на этот раз красное. Словно в ответ, через перегородку - в соседнем стойле, - заржал его верный боевой конь Круэл. Чистокровный целлийский жеребец отличался своим горячим, необузданным, даже диким норовом. Но и более преданного существа, благородного, грозного, точно крылатого, - настолько легко мог он соперничать с вольными ветрами, - было не найти. Кроме Зойсайта конь подпускал к себе очень немногих. Зой примирительно похлопал Круэла по шее. - Здравствуй, здравствуй! - целлиец благосклонно принимал ласку, взирая мрачным, серьёзным взглядом на яблоко. - Хорош, нечего сказать, откормили тебя здесь! - пожурил Зой красавца вороного. - Кто это тебе косы такие затейливые плетёт? - лорд с любопытством приглядывался к действительно искусно расчесанной и убранной в аккуратные прядки гриве. - Милые у вас тут конюхи... - нараспев констатировал он, начиная неторопливо взнуздывать Круэла. - А Вы, Ваше Высочество, по делам едете? - на миг отвлёкся Зойсайт от седлания коня и укорачивания стремян. - Али, может... - выведя вороного из конюшни, лорд обернулся к Рубеусу, и только сейчас обратил внимание, что принц как-то по-другому причёсан... Развить эту мысль Зойсайту было не суждено. Повод натянулся: целлиец нетерпеливо переминался, предвкушая долгожданное раздолье, устраиваемое Зоем для себя и своего скакуна достаточно-таки регулярно. Легко вскочив в седло, лорд Зойсайт подъехал к уже сидящему верхом на саврасом, тонконогом жеребце Рубеусу. - ...Может, ты со мной прогуляться изволишь? На озеро
Рубеус: - А Вы, Ваше Высочество, по делам едете? Чего это он на Вы идёт, а? Издева-ается? На "ты" Зойсайт называл только самых близких людей, и Рубеус был одним из них. В обществе, конечно, приходилось "выкать" друг другу, всё-таки субординация. Разумеется, принц плевать хотел на условности, вроде происхождения и иерархии, но Алмаз настаивал, чтобы все соблюдали правила придворного этикета, и Рубеус его понимал: древние устои так быстро не меняются. Их не поймут. А это чревато - консерваторы попросту объявят им войну. Они и так слишком многое изменили. К тому же некоторых придворных необходимо держать на расстоянии... Ну, не Зоя, конечно. Лорд подъехал к Рубеусу, его конь - ох и зверь, где он такого нашёл? - уже рвался на волю. - ...Может, ты со мной прогуляться изволишь? Ну вот, теперь другое дело. - Изволю, изволю. Как раз прогуляться я и собирался - принц улыбнулся и кивнул в сторону дверей - Поехали На Озеро
Валери: -------->Из Центрального коридора Валери подошла к стоявшему на отшибе конюшни, под отдельной крышей, стойлу. Вообще когда-то такие стойла полагались любимым коням царствующих правителей, но король Алмаз, кажется, к подобному был равнодушен, и потому одно из особых стойл было выделено для Лелика. Дверь была открыта нараспашку – во избежание разрушений стойла, если зверюге вздумается погулять. Девушка без опасения зашла внутрь – и без того едва чувствующийся запах конской мочи и навоза тут и вовсе отсутствовал, а ступать можно было без опаски наступить во что-нибудь неаппетитное – Лелик оказался брезгливым и чистоплотным и выгуливался – либо с хозяйкой, либо, если она опоздает, самостоятельно. На свежей соломе в углу валялся, свернувшись кольцом, Лелик. Его физиология весьма отличалась от традиционной для коней, так что такая поза было ему не в диковинку. При ее появлении он поднял голову и немного раскрутился, освобождая ей место рядом с собой. Валери уселась между передних и задних лап Лелика и приобняла, облокотившись, за шею. Стук сердца, который она услышала и тепло, даже жар конского – будем называть его так – бока привычно успокаивал. - Эх, опять Лорд Вольфрам на меня и не взглянул по-доброму, - невесело сказала она ему. – Нет, не то, чтоб у меня сегодня были какие-то планы, но всегда обидно…
Лелик: Лелик скосил на девушку красный глаз. С одной стороны, тот запах, с которым связывалось у него в голове «Лорд Вольфрам», «господин Фенрир» и «собака страшная» - у Валери порой кончалось ее ангельское терпение – не вызывал у него симпатии. От Вольфрама ощутимо пахло волком, а как-то на охоте в поместье Лелик загнал пару волков и сожрал их, и вкус волчатины ему сильно не понравился. Так что Лорда Вольфрама он совершенно не любил. С другой стороны, хозяйка могла расстроиться, а когда она расстраивалась, то становилась рассеянной и забывчивой: несколько раз не уследила, и Лелику вместо говядины, которой он питался, или конины, которую очень любил, но никогда вволю не наедался, подкладывали свинину. А однажды вообще какой-то растительной дряни подмешали. Так что конь сочувственно вздохнул и изогнул немыслимым образом шею, чтобы бережно ткнутся мордой в ее волосы. Сочтя свой долг выполненным, он завалился еще сильнее набок, подставляя пузо. На нем чешуя постепенно сходила на нет, и ее место занимала густая болотно-зеленая шерсть, которую Лелик не мог сам вычесать. А доверять такое ответственное дело конюхам он тоже не собирался, так что это оставалось почетной обязанностью леди Гематит.
Валери: Девушка ласково погладила коня по длинной морде, но он уже потерял интерес, поворачиваясь на бок. - Ну как же, - усмехнулась она, вставая и снимая с гвоздя у входа жесткую щетку для длинной шерсти. – Всю твою заботу надо отработать. Валери присела обратно и принялась за вычесывание. Руки привычно двигались, ибо вычесывать Лелика надо было регулярно. Шерсть поддавалась плохо – густая, свалявшаяся, с репьями и колючками. - И где ты их только успел набрать? – привычно удивлялась она, пока не наткнулась на деревянный, со стальным наконечником обломок… - Стрела?! Лелик! Она вскочила. Конь, недовольный прекращением вычесывания, сумрачно на нее посмотрел. Леди Гематит помахала обломком стрелы, запутавшимся у него в шерсти на брюхе. - Ты замок штурмовал, что ли? – рассержено спросила она его, будто тот мог ответить.
Лелик: Конь сделал вид, что не понял вопроса. На летающий перед носом кусок какой-то деревяшки он не соизволил обратить внимания. Умей он говорить - с удовольствием закатил бы хозяйке длинную сердитую тираду о том, что пока она бегает за всякими черствыми, сухими и так далее волками, удачно прикидывающимися людьми, несчастному животному приходится чесаться о что попало. И не всегда это "что" ведет себя тихо и позволяет потереться брюхом. Лелик шумно вздохнул (приглядись девушка повнимательнее, она увидела бы крошечные язычки пламени) и картинно вытянулся на полу. Что значило приблизительно "чеши дальше, я все равно ни в чем не признаюсь".
Валери: Валери отбросила стрелу в сторону и для порядка потыкала пяткой в хвост Лелика, который он лениво бросил рядом. Хвост, в отличие от обычных конских волосяных хвостов напоминал длинный чешуйчатый хлыст. После сильного тычка в него, хвост был быстро подобран и спрятан между задними коленями. Девушка села обратно, заканчивая расчесывание зеленого пуза. - Знаешь, - задумчиво протянула она, - Хоть иногда рядом со мной остаешься лишь ты, да, может быть, Нефрит не покидает меня, но я никогда, слышишь, никогда не хотела, чтобы ты стал человеком и мог говорить. Она повесила щетку на место и взяла женское седло, лежавшее там же. - Потому что я прихожу в ужас, когда представляю, в какого человек ты бы превратился, и что бы ты сказал, пусть даже и в мою поддержку. Она встала над ним с седлом в руках, нетерпеливо притоптывая. - Гулять. Поднимайся же… Теплый июньский вечер приятно пах ночными травами и манил прогуляться, пусть даже и верхом на Лелике - к его галопу, напоминавшему прыжки кого-нибудь из семейства кошачьих, она давно уже успела привыкнуть и приспособится. Так что прогулка, а потм поездкак к отцу за кое-какими документами и ночная служба в столичном храме обещали подбодрить и восстановить силы. Над странностями будущей поездки она решила поразмыслить в пути.
Лелик: Услышав мелодичное позвякивание пряжек седла, Лелик заметно приободрился. Пару раз лениво потянувшись и для порядка пофыркав, он встал. По пути заехал хвостом по стенке стойла и замер, терпеливо дожидаясь, пока хозяйка пристроит на его спине седло. Конструкцию из ремней и замков зверь не любил всеми фибрами модифицированной души. Но Валери-то...любил? Конь одарил владелицу глубоким багровым взглядом, в котором читалось сомнение. И раздумье: на каком основании он позволяет этой тщедушной человеческой самочке кататься на своей спине и делать вид, что она его дрессирует? Снаружи пахло скорой ночью и возможной едой. А, это конюх прошел…
Валери: Валери споро снарядила Лелика, пока тот соизволил стоять смирно, заскочила в седло. - Ну, милый, чего стоишь? Понеслись! Лелик чуть обернулся, хитро прищурив глаза. Валерии прикусила язык, да было поздно – он неторопливо вышел из стойла, и они понеслись. Небо смешалось с землей. Девушка склонилась к зеленой гриве, обеими руками держась за луку, вжалась в седло. Прыжок-прыжок-прыжок. Понеслись это не галоп. Понеслись это безумие. Нормальный конь не может так двигаться - непрерывная череда длинных мягких прыжков, раз, раз, раз. Мимо мелькают дома, стены, деревья. Лелик ловко обходит их, в нем сомневаться не приходится, но если наездник не удержится, слетит с седла… хорошо, если она не досчитается пары ребер. Но Валери не собирается падать. Не первый и не последний раз она кричит своему ненормальному животному: «Понеслись!». Это вытряхивает все неприкаянные мысли из головы, все чувства из сердца. Только скачки. На границе леса он на секунду замер, прислушиваясь. Она воспользовалась этим, чтобы крикнуть «В поместье, домой, там погуляешь». Лелик тут же сорвался с места. -----> Храм Нефрита Отпишу визит в поместье в той теме
Время: Третий игровой день. Утро. В теме: никого.
полная версия страницы