Форум » Библиотека » Творчество по игре-4 » Ответить
Творчество по игре-4
Алмаз: И так далее...
Ответов - 72, стр:
1 2 All
Алмаз: ...между прочим, про синдром "после двух" я не рассказывал)) Тут куча каких-то неприличных намеков, но я все равно в восторге))) Нет, чебурек, на тебя не сработало оно)))
Рубеус: Так, сперва Маори) Сильно. Мне очень нравится. Жду продолжения. Жаль девушку Лазурит, это ыыыыыыы)))) Алмаз тут гамлетствует и тамачится Большой меч убивает Наповал И как всё мирно и мило... ^______^ И нести чуууушь, дааа!!!
Сирена: Алмаз пишет: Тут куча каких-то неприличных намеков Боже мой - писалось же без них))! Честное слово)) Это все Карат >> Слава богу, что тут оно дало осечку*успокоенно* Рубеус Ох уж этот меч ХЗ
Карат: О боги!!!!! Ааааааа!!!!! *ушел в астал* Меня раскрыли. Секретарь переквалифицировался в мамку для монарха.)))) и хорошо, если только в мамку. Лазурит, это... это... это форменное безобразие!!! Маори, согласен с Лазуритом - страшно, но очень хочется продолжения.
Алмаз: Я опять перепоганил мысль >< Все ошибки намеренные. Когда обсуждение причин желания срезать путь через именно этот сад сменилось жалобами на судьбу, наградившую таким заметным окрасом, у Карата неожиданно закончились ругательства. От удивления он чуть не проворонил скользящий шорох за спиной. Оставалось только вжаться в траву и надеяться на то, что это шуршит птица или мышь. Трава была негустая и тщательно подстриженная. Трава росла в аккуратном до неприличия саду дома сильверского дипломата. И взрослого белого волка трава не прикрывала. «Лучше бы я по улице пробежался» - мрачно думал королевский секретарь, когда едва различимые шорохи перешли в разборчивые звуки шагов и непонятного бормотания. Арреат начал спешно вспоминать все, что знал о новом консуле. Пожилой дядька с брюшком, усатый и серьезный. Откуда-то с границ, по слухам - из переселенцев, сбежавших из Даймонда в незапамятные времена, чтобы основать закрытую колонию и беречь остатки древней культуры. Название еще такое дурацкое…почему-то Аметиста напоминает. Холост, подозрительно высокоморален, увлекается охотой…охотой?! Под поневоле дернувшейся лапой хрустнула ветка. - Вер ист хир? – строго спросили где-то слева. Лорд Вольфрам, дворянин в сотом поколении, рванул в кусты на полусогнутых лапах. «Может, не заметит?» - Стоппен! – ни сверчки, ни гуляющий в вишнях ветер не спасли. – Нихт бевеген! «Сейчас он рванет сигналку, и сюда налетит охрана…» Угроза дипломатического скандала нависла над замершим в полной растерянности волком. Впрочем, что такого страшного – ну поднимут сильверцы крик, что на них днем и ночью натравливали диких зверей, которые не проверку оказывались боевыми магами. Ну отзовут посольство. Ну позлится Ал недельку… «Вы слышали? Лорд Тунсенг по ночам оборачивается шакалом и бегает по задним дворам, крадет кур» «Нет! Совсем не так! Он превращается в гиену и ест людей! Мой Карл спал в гамаке, и его ка-ак укусили за задницу!» «Гиена? О чем ты, дорогая! Это же койот, которого в ла..лабо…лаворантории сделали человеком! Это все знают!» «Надо же…» Карат подавил яростное рычание и заставил себя выглянуть из хвойного кубика, в котором прятался. - Эйн хунд? – удивились сверху. Высокопоставленное должностное лицо свесило набок язык и изобразило на морде вежливый интерес. Усатый человек, в котором Карат опознал самого консула, рассматривал ночного гостя не без удивления, но и не настороженно. «Сам ты «хунд», толстозадый», - внутренне огрызнулся белый волк. – «И Валери еще говорит, что я ругаюсь!...Что же он лопочет, а?» - Гуте хунд, - заключил консул и коснулся воняющей рыбой ладонью секретарского загривка. Это было настолько неприятно, что Карат с огромным трудом справился с немедленным порывом извернуться и откусить дяденьке конечность. Совсем не потому, что поврежденный консул – это даже хуже, чем напуганный консул. Просто от консула действительно очень воняло. «Что он постоянно твердит одно и то же? Или у них так принято – через слово мат?» Как будто ощутив нарастающую в Карате враждебность, сильверец попятился. Но, увы, не затем, чтобы уйти наконец. Сделав умное лицо, он начал нести свою тарабарщину повелительным тоном, зачем-то показывая пальцем вниз. Естественно, арреат смотрел на него как на умалишенного. Ничего не добившись, консул подозрительно уставился на «пса» со слишком умными глазами и, в этом он мог поклясться, презрительным выражением морды. Навязчивый шепот воображаемых сплетниц перекрыл шум листвы и сопение дипломата. Карат не мог заставить себя вилять хвостом. Почти хотел – и совсем не мог. - Шлехт, - заключил сильверец с нескрываемым пренебрежением в голосе. Уж этого оскорбления наследник Вольфрамов, гордый северянин вынести не мог. Ну кто мог знать, что от безобидного щелчка зубами полномочный представитель соседнего государства банально наделает в штаны, а?
Сирена: *рыдает* Это неделя Карата, пятнающего честь и гордость арреатского дворянина Это отлично)) Аааатлично ХЗ
Рубеус: Ыыыыыыы.... Бедный старый немец Какой нехороший волк)))
Карат: Рубеус пишет: Ыыыыыыы.... Бедный старый немец Какой нехороший волк))) Нет, а меня никто пожалеть не хочет? Бедного, белого волчонка все обидеть норовят.))) Сначала вот большо-о-ой меч навязали, теперь ненормальный немец пристал, я даже боюсь думать, что может быть дальше... Мало мне Валери было.
Алмаз: *жалеет, гладит* Не переживай, хуже уже почти некуда...
Карат: *ожидает подвоха* Что-то я в этом не уверен...
Рубеус: Итак, портеты тех самых монархов, что до нас были, Базальт и Опала я уже рисовал, а остальные вот - в порядке правления, начиная с Хризолита))) Хризолит IV Бесполезный Меланхоличный подкаблучник Гетит Завистливая, супруга Хризолита Острые каблуки, длинные руки и тонна косметики Церезит I Унылый Депрессивный фанат абсента Куприт II Глупая, родная сестра и супруга Церезита Корова по Княжне и по жизни Гармотом I Свирепый Подписывается крестиком, клепает короны и грозно буйствует Меланит Кроткая, супруга Гармотома Свирепого Тихая, доверчивая, улыбчивая Гармотом II Раззява Ест, спит и раздаривает королевство
Алмаз: *умер, не шевелится* ыыыыыыы.....
Алмаз: Я-реальный, оказывается, дико похож выражением морды на Бесполезного)) Корона, блин....не могу ><
Рубеус: Алмаз пишет: Я-реальный, оказывается, дико похож выражением морды на Бесполезного)) Не замечал за тобой такого Не гони *присматривается* Форма глаз немного, разве что. Но вообще не похож
Алмаз: Вы только не пугайтесь! Русь моя, ты снишься многим Вещий сон - всегда кошмар И богатым и убогим - Всем достался этот дар ДДТ Чайник заклокотал, исходя паром, и тихо щелкнул кнопкой. Марина глянула на него поверх газетного листа, но вставать не спешила – еще полтора абзаца ей предстояло получать ничем не замутненное самолюбовательное удовольствие. Разворот обошелся дорого. «Мы не даем заказных статей, вы же понимаете» - с придыханием пояснил редактор, прижимая руку к груди. Кстати, промазал – сердце на два пальца ниже. Это Марина еще помнила, все-таки отпахала медсестрой порядочно. Ясно, открыто, по-матерински ласково с фотографии улыбалась женщина средних лет, не очень похожая на ту, что сидела на диване, поджав ноги. У газетной Марины был мудрый взгляд, одухотворенный рот и прижатые платком уши. У настоящей – выщипанные в салоне брови, хищный нос и крепкий египетский загар. «Знаменитая пророчица и целительница Марфа – открывает будущее, снимает порчу, лечит все известные болезни!» В одной из пяти комнат открылась дверь, и захлебывающийся рыданием тонкий голос вырвался в коридор, пополз по ковролину и дребезжащим эхом добрался до кухни. - Привет, мам, - без всякого выражения буркнула Алина, пробираясь к холодильнику в узком пространстве между кошачьей едой и пальмой. «Целительница» на фото стала еще проникновеннее, еще возвышеннее, закатив глаза к заголовку. Марина глянула на неровно постриженный затылок дочери, на вороные прядки с отросшими русыми корнями и снова уткнулась в статью. «…Перестал пить, как отрезало, вернулся в семью. Сын нашел работу, племянница родила, у самой прошло по-женски. Спасибо…» - Вода остывает, - так же безразлично добавила младшая, уходя с бутербродом наперевес. Дверь хлопнула, режущие слух вопли стихли. «…также будет производиться реализация талисманов, заряженных пророчицей…» - Белые розы! Белые розы! - грянул со стола телефон и завертелся на полированной столешнице. – Беззащит… - Слушаю вас, Николай Иосифович, - рабочим грудным голосом сказала Марина в трубку. – Да, да, для вас – всегда…выборы? Да, понимаю, вас, ответственно… Думаю, это не совсем тот случай… Погодите минутку, я разложу Таро по Ленорман… «Марфа» пошуршала газетой и побормотала под нос рецепт макового пирога. - Ну что я могу вам сказать... Звезда, император и перевернутая башня… Нет, не обязательно президент, это другое… Все благоприятно, Николай Иосифович…Да, конечно…Бог в помощь! Потерев виски, Марина небрежно ссыпала тяжелые кольца с пальцев в пепельницу – золото прозвенело о хрусталь – и встала, нашарив под диваном тапочки и столкнув с них кота. Снова зашипел чайник, уже коротко и совсем сердито. «Пророчица» зевнула и занесла возмущенный прибор над чашкой, обрекая щепоть заварки на страшную смерть в кипятке. Носик чайника коснулся края и… Рвануло, закружило, не стало Марфы-Марины Миллер-Марии Плюйко. Не стало кухни, зеркальной панели холодильника, теплой пластмассы в руке и наглого мяукания возле левой ноги. Исчезли головная боль и иголочка в поджелудочной. Ничего не было. Мутное, без цвета и запаха, никакое на ощупь…да и чем было его потрогать? Рук не было, кожи, нервов – тоже. Марина хотела заорать, но голос тоже пропал. Хотела зажмуриться – но веки пропали вместе с глазами. Сколько ее кружило? Пока падала первая капля воды в чашку? Год? Или… Вдруг серое-никакое потемнело, и в нем замелькали картинки. То, что только что было популярной ведуньей Марфой, отшатнулось, но яркие, сумасшедшие образы были со всех сторон. …Земля дрожит, и колодец взрывается фонтаном лавы. Тетки в широкополых шляпах бросаются врассыпную, роняя ведра. По земле бегут трещины, от жара звонко лопаются кактусы. Новенький трактор попадает колесом в разлом – и начинает таять, как мороженое… …Кренится небоскреб, стекла ломаются, как печенье. Соседнее здание медленно оседает, складываясь по этажу. На скамейке висит изодранный пиджак, уронив рукав в пыль. По потрескавшемуся асфальту бежит девочка с пыльными, как у брошенной куклы, волосами… Марина хотела вырваться, но ее никто не держал. Деться было просто некуда. Мечась в никаком нигде, из одной картинки она попадала в другую. …На яркий, как игрушка, коралловый риф обрушивается вал высотой с дом. Вода бурлит, дает сама себе пощечины мутными от обломков волнами. В кипящем молоке пене вдруг возникает женское лицо – и тонкие брови над закрытыми глазами упрямо нахмурены… …Тучи безжизненно лежат на низких горах. В темноте искореженный, больной лес жмется к каменистой земле. И неожиданно – просвет в небе. Как будто рукой, резким недовольным жестом вытерли запотевшее стекло. Крупные ершистые звезды скептически смотрят вниз… Что-то испуганное и непонимающее не может назвать себя душой или (профессионально) астральным телом «чудотворницы Марфы». Все, что оно может – смотреть. …Рассвет. Женщина в белом одеянии идет по траве. На красивом лице задумчивая грусть, длиннющие золотые волосы бьются о колени. Она плавно по-лебединому останавливается и поднимает с земли ржавые часы, бережно выпутав их из вьюнка. Закусывает губу… …Со свистом один металл ударяется о другой, тупится, ломается. Разлетается на куски. Под ногами рыцарских коней бегают дети – бродяжки, прислуга, которую не жалко. Кажется, что у крепкого плутоватого мальчишки перевязана голова…нет, это волосы из-под шапки… Бестелесная наблюдательница растерялась – кругом столько всего…и чем дальше – тем больше. Много мест, людей, звуков – не усмотреть. …Зачарованная тишина взрывается ликующим криком всей площади. Стройный, величественный мужчина в черном и серебряном поднимает над головой маленький сверток шелка и кружев. На солнце нежные краски блекнут, но площадь знает – шелк розовый… …У девушки зеленые, как осока, глаза, и такие же волосы веером по воде. Она хитро улыбается и касается губами шеи своего спутника. Тот замирает, но через секунду спохватывается и легко поднимает ее на руки. На воде дрожат фарфоровые кувшинки… Серый туман, рывок! Меркнущее цветное колесо все дальше, его как ветром унесло. Марина не могла протянуть руки, чтобы задержать, не дать уйти страшному и смешному, непонятному, невообразимому. Тому, чего никогда не было и не будет – у нее. …что-то зашипело внизу, и женщина дернулась, стукнулась о стол и огляделась невидящими, почти чужими глазами. Воздух не лез в легкие, в коридоре возмущался кот. Марина заставила себя опустить чайник, все еще зажатый в белых и каменных от напряжения пальцах, механически вытерла стол и бросила полотенце в растущую на полу лужу. Сердце ныло. «Провидица предсказала землетрясение!» - крикнул со стола жирный шрифт подзаголовка. Женщина тяжело уронила себя на диван и нетвердой рукой потянулась к сигаретам. Когда пушистый столбик пепла вырос ровно посередине одного из «обручальных» колец, мир медленно, неохотно начал складываться обратно. Ей до дрожи хотелось оторвать Альку от телефона и прижать к себе. Выкричать страх перед серым, перед чужими лицами и сводящим с ума чувством реальности увиденного. Не помнить, не помнить… - Белые р-розы!… - Марфа слушает…кто? А, да, Валентина меня предупреждала… Нет, скидок нет… Что вы торгуетесь? У вас венец безбрачия или вагон помидоров?... Нет, завтра я занята. В понедельник… Хорошо… Нет, этого не надо. Я принимаю и валюту тоже…
Рубеус:
Petz: Алмаз, прекрасно! прекрасно...
Алмаз: Да ну...*расстроенный*
Маори: Алмаз ну да *___*
Маори: "Такие долго не живут". Глава вторая. О божественном альтруизме. Трактир был практически пуст, пара рыбаков тихо обсуждала уловы, угрюмая старушка вяло ковыряла ложкой пшенную кашу, а прямо на центральном столе полулежал вечно пьяный Яннсен. В углу, возле мутного окна сидел единственный человек, не вписывающийся в обыденную картину портового городка. Элегантная, черноволосая девушка, одетая в дорогую одежду из шелка, преимущественно бордового цвета, недовольно барабанила длинными ноготками по надраенному столу. Ее глаза были скрыты под легкой черной вуалью, но плотно сжатые губы явно говорили о недовольстве необычной гостьи. Прошло пятнадцать минут, и в дверях заведения появилась новая посетительница. Она также мало походила на среднестатистическую местную жительницу, однако, в отличие от черноволосой, весь внешний вид которой выражал придворный аристократизм и утонченную соблазнительность, выглядела скорее как дочка дворянина из глубинки. Ее медные вьющиеся волосы были закреплены на макушке простой деревянной заколкой, а светло-зеленое муслиновое платье девушки создавало впечатление воздушности. По залу разнесся легкий аромат полевых цветов. Девушка в красном перестала отбивать ногтями военный марш и, откинув с глаз вуаль, подалась вперед. Новая посетительница сразу заметила ее и поспешила к тому же столику. - Наконец-то, Мао… Макото! Наверное, весьма проблематично добраться сюда вовремя. Плохие дороги и ленивые кучера… - у дамы в бордовом обнаружился приятный контральто. В котором, правда, слышались не слишком скрываемые ехидность и недовольство. - А какая здесь природа. Глаз не отвести, - улыбнувшись, добавила Мако и села напротив недовольной дамы. – Ты сегодня чудно выглядишь, Рей. - Я всегда чудно выгляжу, - дернула плечом черноволосая и, обернувшись к стойке, крикнула. – Эй, трактирщик, неси-ка сюда бутыль красного вина, лучшего, что есть, отбивную, яичный салат. - Эй, я красное вино не буду, - Маори облокотилась на спинку стула и откинула свой темно-зеленый плащ. - А я тебе и не предлагала, я себе заказывала, - хмыкнула в ответ Огненная. Мако закатила глаза: - Ну да, действительно, с чего бы это ты стала дружелюбной и услужливой… Мне принесите белого вина и фрукты. Трактирщик учтиво раскланялся и неторопливо прошествовал на кухню. - Итак, зачем ты позвала меня в это... хм… заведение общественного питания. Явно не ради плоских комплиментов по поводу моей внешности, - Рейенис напустила на себя равнодушный вид. Вернулся трактирщик, с двумя бутылками вина и двумя кружками. - Комплимент был искренний, между прочим, - пожала плечами Маори и, дождавшись ухода кабатчика, продолжила. – Я думаю, ты и так догадываешься о теме предстоящего разговора, – девушка задумчиво поводила пальчиком по узору плаща и продолжила. - Мне не нравится сложившаяся ситуация с Эндимионом. За годы его правления королевство пришло в упадок, многие убиты… Он истреблял людей целыми деревнями! Всех до единого, вплоть до животных… Маори замолкла. К ним вновь подошел трактирщик с подносом, и, расставив миски с едой на столе, ретировался обратно за стойку, кидая любопытные взгляды на необычных посетительниц. - Я уж не говорю о навязываемом культе Рея, разрушении наших храмов и преследовании наших верующих… Мы и так долго бездействовали, надо что-то менять, - закончила Мако и взяла сливу, выжидающе глядя на Рейенис. Но та по-прежнему молчала, размышляя о чем-то. Маори выстукивала пальцами какой-то старинный полузабытый вальс цветов, ожидая ответа. В молчании прошло несколько минут. Макото продолжала барабанить по столу, ритм ускорился. Наконец, не выдержав, богиня земли, подалась вперед и нетерпеливо спросила: - Ну? Что ты скажешь? Рейенис медленно, как будто лениво, протянула руку к кружке с вином и сделала большой глоток. Темно-красная, как кровь, капля сверкнула в уголке губ, норовя скатиться вниз, к подбородку, оставив после себя розоватую дорожку. Аккуратно слизнув языком капельку, Рей лукаво улыбнулась. Макото стало немного не по себе. - А я должна что-то говорить? – наконец соизволила ответить огненная богиня. Глядя на растерянное лицо Маори, Рейенис усмехнулась. – Что ты хотела от меня услышать? Что меня возмущает поведение Эндимиона? Что я в ужасе от жестокости нашего короля? Что я хочу мира и процветания Сильверскому? – облокотившись локтем о стол и подперев указательным пальцем щеку, богиня войны откровенно развлекалась, глядя на розовеющее лицо Маори. – Эндимион всего-лишь человек. Может, я хочу узнать, до чего еще он додумается, чего сможет достигнуть и как долго он процарствует? И каким способом его убьют? А его убьют, уверяю, такие собственной смертью не умирают. Вот тебе разве это не интересно? Макото едва сдерживая неприязнь к словам Рейенис, отрицательно мотнула головой. - Что? Совсем неинтересно? О, пламя, какая же ты бываешь скучная, твои верующие с тоски не вымерли? Нет? Ну Эндимион это исправит, - огненная тихо рассмеялась, не сводя заинтересованного взгляда с богини земли. - Умоляю, молчи, иначе, клянусь, ты пожалеешь о своих словах, - подавшись вперед к нахальной девушке, прошипела Макото. В ее глазах вспыхнули электрические искры, в воздухе появился слабый запах озона. Рейенис, рассмеявшись, откинулась на спинку стула. Немногочисленные посетители удивленно взглянули на необычных девушек. Но через несколько секунд они опять уставились в свои кружки. - Пожалею? Ох, какие мы грозные! Макото, ты слишком много времени проводишь среди смертных. Ты думаешь, есть что-то, о чем я могу пожалеть? Поумерь свой без сомнения праведный гнев, – черноволосая девушка сделала паузу и выпрямилась. – Иначе рискуешь лишиться поддержки тех немногих, кто еще в состоянии тебе помочь. Макото сердито сверкала глазами, но была вынуждена сдерживать свой гнев, раскрываться перед людьми и привлекать к себе излишнее внимание ей не хотелось. - Следила бы ты за языком, Воинственная. И не надо обращаться ко мне, как к какому-то мелкому князьку, пытающемуся сохранить свои немногочисленные территории. Мы все в одной лодке с большой пробоиной, и ты это прекрасно знаешь. Еще немного времени, и вода нас затопит, - Маори кинула на Рей мрачный взгляд. - Князек? Ну да, Макото, ты зря отрицаешь. Ты и есть тот самый князек, пытающийся сохранить свою власть, - Рейенис нарастающее негодование. – Знаешь, что меня раздражает в тебе, Меллорин, Аллерии и других? Вы любите вещать о своих бескорыстных деяниях, мол все для людей, все для народа. А для себя, если будет возможность. Как ни странно, возможность находится всегда, когда вам это нужно. Только ваш альтруизм – это попытка прикрыть ваше властолюбие. Стоило появиться этому Рею-самозванцу, как вы затряслись. О людях? Ну-ну, как же. Здесь власть же могут отнять! Люди ж верить перестанут! Ваша щедрость, желание помочь людям – это маска. Пожалуй, только Селиса искренна в подобных поступках. Она действительно помогает по, как это называют люди, доброте душевной, - богиня войны перевела взгляд на кусок хорошо прожаренного мяса, лежащего перед ней на тарелке. – Нет, конечно, и у вас бывают подобные порывы. Чаще, реже… Но вы не хотите признать всей правды, строя из себя святых благодетельниц, мудрых и справедливых. Зато тыкать мне каждый раз в то, какая я эгоистичная богиня, все для себя и во славу себя делаю, вы совсем не прочь. А чуть что, кого убили, где город разрушили, где Алмазное территории назахватывало, так сразу ‘Рейенис, нужно с этим что-то делать! Помоги!’ – Рей уже не заменяла имена богинь на имена смертных, которыми те прикрывались среди обычных людей. Девушка взяла вилку и нож и начала сосредоточенно разрезать мясо. Маори молчала, продолжая мрачно смотреть на богиню напротив. - Может быть, ты и права. Но сейчас не слишком удачное вре… - Неудачное время? – перебила подругу Огненная. – А по-моему, очень удачное. Потому что в другое время вы даже слушать бы не стали, - Рей сунула в рот отрезанный кусочек мяса. Тщательно прожевав, девушка произнесла уже совершенно будничным тоном: - Обсуждать вдвоем планы по поводу Эндимиона и Рея смысла не имеет. Созови богинь. И лучше не во Дворце Стихий, а у тебя в обители, - поймав удивленный взгляд Маори, Рейенис раздраженно объяснила, - Звать всех не надо. Особенно Селису. Она будет категорически против, если мы предложим (а мы предложим) убить Эндимиона. Более того, еще помешать попробует… Так что ей на собрании не место, а о сборе во Дворце Стихий оповещаются все богини, хочешь ты того, или нет. Такова уж специфика этого места. Обязательно зови Мэллорин, она нас поддержит. Пожалуй, можно позвать Аллерию и Хитаеру. Саюри тоже стоит, она и без приглашения может узнать о сборе, а в наших интересах ее расположение. Стоит ли звать Мелоди и Хариет… Нет, не надо. В последние годы мои отношения с ними довольно испортились. Они считают, что происходящее в Серебряном, это моих рук дело. В обратном я их убедить не смогу. Макото согласно кивала, маленькими кусочками поедая яблоко. - Все, ты как хочешь, а я пошла. Надеюсь, у меня не приключится несварение от той пищи, что я здесь сегодня ела, если что, это будет на твоей совести, потому что это ты меня сюда заставила притащиться, - с этими словами Рей вновь накинула вуаль на глаза и, кинув горсть монет на стол, вышла из трактира. Рейенис слукавила, богини не болеют, никогда, в том числе и несварением. Маори это прекрасно знала и лишь покачала головой, глядя вслед гордой девушке.
Алмаз: Маори ты восстановила мое убитое творческими неудачами настроение *__* Пошла эпическая плюшка!
Рубеус: Алмаз, какие там творческие неудачи! Я тебе уже говорил, что Марина шикарна! А что я в качестве лёгкой критики сказал, то вообще не следовало воспринимать как критику даже)))))) То ж для меня побольше образов будущего надо)))) Имха просто. А и идея и воплощение её отличные!!!! Маори, это чудесно вышло! Разговор настолько естественный! И образы такие яркие, объёмные!
Кермисайт:
Рубеус: Ня!!! Селиса мегакавайна!!!
Кермисайт: Спасибо *смущается*
Джей Хоук: Очень красиво. Кермисайт, лови
Кермисайт: Спасибо ^__^ *краснеет*
Сирена: И правда ужасно хороша)) Прямо так и смотрит
Сапфир: Кермисайт утащила))) замечательная вышла))
Рен и Рин: Мы. Свежебыстронабросанные >< Надо же из чего-то аватарку делать (:
Рубеус: Няаа! А красиво!!
Рен и Рин: А одеты мы примерно так... (соотношение роста - такое и есть; обратно пропорционально соотношению длины мечей )
Алмаз: Художникам - *в сторону* эх, кто бы Кунсайта покрасил...
Джери: Алмаз пишет: *в сторону* эх, кто бы Кунсайта покрасил... он сам крсится не хочет - это старая и готовая работа, ее уже видела на аватаре кого то. с кунсайтом много цветных артов, но этот рисунок игроку ближе =)) Рен и Рин прикольно - но напоминает жутко - сенен ай................ не знаю от чего, шертики и обратное росту соотношение длины мечей? и хотя там девочка вторая... все равно сенен ай. костюм у Рена наталкивает на эти мысли. шерты и открытый живот, топ =) зато где они лицами - там красиво =)
Рен и Рин: Джери пишет: сенен ай................ не знаю от чего, шертики и обратное росту соотношение длины мечей? и хотя там девочка вторая... все равно сенен ай. костюм у Рена наталкивает на эти мысли. шерты и открытый живот, топ *Рин, хихикая* Будет здорово, если Рену по игре кто-нибудь об этом скажет
Джери: Рен и Рин если встретемся - сзазу прокоментирую, чесное пионеское =) только потом не убевайте =_) у меня просто богиня до одури чесгня вот и сказывается ее влияние
Рен и Рин: *Рин, философски так* Убивают не мечи, убивают люди *шёпотом, на ушко* Просто хочу увидеть его реакцию
Рубеус: Идея принадлежит одному венценосному)) Мне - только корявое исполнение -_- Про нечисть замка Даймонд, времён ещё королевы Базальт. Это типа стёб. Дурацкий)) ….В самую тёмную и тихую ночь года, когда даже бог Нефрит прячет все свои звёзды, нечисть главного замка Алмазного королевства собирается на Большой Совет. Собирается, вылетает, выкатывается и выползает изо всех щелей, нор и закутков. Торопится, спешит закончить все свои нечистые дела к полуночи – всё-таки Большой Совет бывает только раз в году – первого января. … Правда, перекличку на Совете никто не делает – старожилов и так все знают да видят, а за новенькими разве уследишь – кто убавился, кто добавился? В прошлом году залетала чертобыльская казак-голова, в позапрошлом − зелёная осьминожка из старой обувной коробки выкарабкалась, а сейчас вон по чердаку ползёт ещё что-то непонятное – одно мелкое, всё в рогах да наростах, а второе побольше и шерсть на макушке ананасом торчит, да ещё передние лапы не такие, как задние. Одна из задних странных лап последнего как раз едва не наступила на маленький катящийся мячик. - Осторожнее, задавишь! – сурово свёл монументальные брови брежневичок. - Это что? – удивлённо спросил новенький, опасливо отдёргивая лапу. - Это чей-то глаз, – философски ответил меховой комок справа. − Выпал, видимо. Чей-то-Глаз осуждающе зыркнул на неуклюжее чудовище и покатился дальше, гордо перебирая ресницами. Что-то пропищало и завозилось у потолка. - Ну и кто сегодня ведёт совет?, − меланхолично поинтересовалось серое кудрявое облако, дожёвывая розового грибоногого мохнача. Недожёванный мохнач указал ногой на Замковика. Нечисть притихла. Замковика нечистые уважали, и даже, пожалуй немного побаивались. Серьёзный бородатый домовой был суров, как февральская стужа и зорок, словно ястреб в погожий день. Замковик поднялся на возвышение и сел на приготовленный для него ящик. Трижды стукнул тяжёлой дубовой палицей, призывая к тишине. - Для начала, – голос прозвучал негромко, но строго. − все помнят, что членов совета нельзя жрать, рвать и топтать? – под крышей тоскливо заныл упырь, кто-то выразительно защёлкал зубами и прогремел цепями. Замковик вздохнул. – Хотя бы во время совета. На повестке дня у нас вопросы, кто умял служанку, как отвадить людей от уборки и чьи в шкафу кости. Крысюк-секретарь обмакнул косточку в странную ёмкость и раскрыл Книгу Протоколов на середине. Из книги на секунду высунулся Книжный червь, с видимым интересом посмотрел на присутствующих и снова вгрызся в толстый фолиант. - Итак, я спрашиваю: кто на прошлой неделе служанку слопал? – строго нахмурился дед-Замковик. - Волди-волди, волди-волди, – заблестели в углу две красные точки. Сиреневая попа задумчиво пошевелила ушами. Она-то чуяла, что на это раз зелёный и безносый совершенно ни при чём, просто он всё на себя взять готов! Белый и пушистый кругляш невинно поморгал огромными глазами и печально вздохнул. - Это он, он, он!! Я видел, я всёооо видел, − выкрикнул возмущённый исчезник и снова втянулся в стену. - Ну, она была такая мяконькая, − пушистый смущённо поковырял клыком половицу. Замковик недобро сощурился. - Ты опять за своё!!! - Уууу…. - Что «уууу»?, а убирать за собой кто будет? Люди найдут, облаву на всех устроят! - Реальгар тоже не убирает! − заступился за клыкастого банник. С Реальгаром у него были особые счёты – тот однажды обрушил потолок в одной из самых старых и дорогих сердцу банника ванных. Из-за какого-то человечка, подумать только, уничтожить такое уютное место! - Реальгар-то, в отличие от вас, умный. Он под несчастный случай всё маскирует. А вы? Эээх... – Замковик устало махнул коротенькой лапкой. − Но чтоб я больше такого не видел! - Ты прафф, ты во всссём прафф, − серый бесцветный голос стелился по полу, поскрипавал, словно песок на зубах, осыпался старой трухой, как изъеденное молью кресло. Пыльник старался говорить пореже, потому что рисковал рассыпаться от каждого громко сказанного слова. − Но осссновной вопросс уборкааа… - Правильные люди тут раньше жили, подвалы не чистили сто лет. − заулыбалась плесенница. - Сто лееет, сто лееет!!! − вторил ей гнильщик. − Я помню, я тоже помню! Летучая сопля блаженно потёрлась о поросшую мхом стену, оставляя склизкий след. - А вот теперь кому-то вздумалось… − плесенница подпёрла голову псевдоподией и уныло свесила бахромчатый нос. − И что прикажешь делать? - Грызь, − сурово заметил Грызь. В канализации утробно ухнуло. Высосень был солидарен. - Будем ловить и уничтожать, − кивнул Замковик. − Но понемножку, сперва припугнём. Призраки, задачу поняли? Полупрозрачный скелет согласно затряс классическими цепями, Пиндар кокетливо наклонил голову. - А если не поможет, Реальгар, не будете ли любезны? − отдавать древнему распоряжения Замковик не рисковал. Реальгар тут был ещё до него, и поговаривали, что именно он и держит стены дворца. Дома лишаться никто не хотел. Изменчивая огненная фигура чуть приподняла уголки губ. - Я тоже не люблю людей в моих подвалах… - А мы поможем, мы поможжжжем, - зажужжали клубки, состоящие полностью из челюстей. – уничтожжжжим, мясцо сгложжжем… Новичок с торчащей на голове шерстью передёрнулся. - Ну и твари же! - Кто твари? − недоумённо спросил второй новенький – рогач. - Да вы все! Вырасту, всех истреблю! Пиндар повёл попой, сила и уверенность его привлекали. Даже в странных чумазых существах. Он подплыл к новичкам поближе. - Чего смотришь? И тебя истреблю. - Истреееебииии меня, - Пиндар томно изогнулся в талии. Странное существо прикрыло верхними лапами рот и фыркнуло. - А это ещё что? – удивился Замковик. − Трубовой? - Что-что-что? - Чесоточник? - Кто-что-кто? - Огневик-волосатик?! - Гололап?! - Меня зовут Рубеус, − ответил новичок, размазывая по мордахе сажу с пылью. - Оно – человек? – удивился травоед. − Человек-детёныш? - Не похож. Лицо пятнистое, шерсть топорщится, − засомневался гнильщик. - Человек, − подтвердил банник, − Просто немытый. Я их часто вижу. - Не просто человек − Валор, − выплюнул Реальгар. С каким бы удовольствием он сейчас сомкнул пылающую руку на тоненькой шейке этого ребёнка.. или нет, стал на колени, предано смотря в эти глаза, тараканом, молью, блохой последней готовый быть, только бы потомок Аделита взглянул на него ещё раз… Реальгар прикрыл глаза. Его трясло. Демон давно не приближался к Валорам. - Человек? - Здесь человек? - Как человек? Нечисть столпилась вокруг Рубеуса. Принц скривился и дунул на подплывшее слишком близко волосатое облако. - Ну и что вы мне сделаете? - Засосу, – веско и значительно сообщил сочный бас из замковой канализации - Грыыыызь, – согласился с Высоснем Грызь. - Йидло, – лысый колобок поправил носом чуб и радостно застучал по полу языком. – Йижа. − так в Чертобыле называли пищу. - Правильно, съедим его! – обрадовался приунывший было пушистый кругляш. - Сожрём! - Слопаем! - Снямкаем! - Захаваем! - Сгрызём! - Умнём! - Зжеремо! - Полакомимсяаа! - А можно я его сперва поцелую?! Замковик снова трижды стукнул своим деревянным посохом. - Нет, никаких - "съедим" . Он внук хозяйки замка. Вроде как неудобно принцев есть. - А принцы невкусные? − робко поинтересовался пушистый. - Совершенно! – убедительно закивал Рубеус. От плотоядных взглядов ему стало не по себе. Особенно от взгляда этого томного привидения. И не подавится же, зараза. - Ну может хоть покоцаем? – мелкий красный бес любовно огладил левое копыто. - Нет, не надо, – жалостливо прошипела трёхголовая змея. – Он и так страшненький, бедняжка. Совет продолжался.
Алмаз: Я разрываюсь между летучей соплей и вон тем маленьким страшненьким...а, это ты)))))
Рубеус: Алмаз пишет: Я разрываюсь между летучей соплей и вон тем маленьким страшненьким...а, это ты))))) Сволочь ты!!! А мой фаворит с монументальными бровями))
Кермисайт: Рубеус, супер! Осуждающе зыркающий глаз, гордо перебирающий ресницами. А все остальные такие гро-о-озные))) Просто мороз по коже Пиндар, как всегда просто неотразим
Маори: ааа аыыыыыыыыыыыыы *в истерике* шикарно! непередаваемо! монументально! )))) даже не знаю, от чего меня прет больше))) но про страшненького совсем добило
Рубеус: Кермисайт, Маори P.S. Надо было ещё хруща сделать, чтобы стучал туфлем при упоминании Серебрянного королевства... А казак-голову для компании в юща переименовать.... Хотя не. Это уже слишком политично. Ну их)))
Нанали: Не то, чтобы творчество... Просто сейчас в беседе коснулись темы Алмаза с большими голубыми глазами, и я захотела это увидеть
Карат: Ахахахаха.)))) Нанали 5 баллов!
Чиби Уса: Нанали Просто супер!
Рубеус:
Алмаз: *приступ веселого ужаса* За что?))))))
Карат: Представляем вашему вниманию наше с Алмазом совместное творчество. Каникулы. Алмаз: ты попаааал)))) Карат: я знаю.)))) Алмаз: нет, он еще и радуется!))) Карат: *кокетливо поправляя челку*Уже ревнуешь?)))) Алмаз: *нежно* задушу Карат: *еще более нежно* Я тоже тебя люблю, солнышко.))) Алмаз: *шепотом* казню Алмаз: нет, буду долго пытать Алмаз: а потом - казню. Глава 1. По-утреннему тихий прибой шуршал галькой и откатывался обратно – туда, где из-за зеркала зеленоватой воды вставало крупное, свежее солнце. - Ну, с отпуском нас! - вдохнув морской ветер, Алмаз заметно приободрился. Вчера ему не хотелось оставлять столицу на целых три дня, и мысленно он все еще доказывал упрямым родственникам, что никакой отдых ему не нужен, и даже возможность проявить садизм и разбудить Карата до рассвета не радовала. То, что от нервного перенапряжения уже начали дрожать руки, доводом он не считал. Но... Со стороны рыжего это был запрещенный прием – напомнить о Каэре, где никто из них не был. А крохотный замок, полуразрушенные стены которого выглядывали справа из-за деревьев, мог и не дождаться визита наследников. - Здорово тут, правда? – уже почти жизнерадостно поинтересовался у спутника король, оглядывая дремлющих на одной ноге чаек, щедро украшенную клочьями водорослей груду валунов у самой воды и, собственно, непроницаемую физиономию самого секретаря. И, не дожидаясь ответа, принялся закатывать джинсы до колен. Вода утром теплая, и идти по берегу он не собирался. Карат же, сверля спину друга особенно хмурым взглядом, только коротко качнул головой и, едва ли взглянув на море, неспешно двинулся дальше по пыльной дороге по направлению к тянущимся ввысь серым шпилям старых башен. Не с проста идея этой короткой поездки не понравилась ему с самого начала. Да еще Ал со своими секретами – до последней минуты не открывал пункта их прибытия. Кунсайтов интригант! Арреат тяжело вздохнул и страдальчески поднял очи к небу. К лазурному бевельскому небу. Яркое солнце, не смотря на ранний час, начинало уже ощутимо припекать… А привыкшему к жгучим морозам вервольфу только и оставалось, что недовольно щуриться и морально готовиться к импровизированному отдыху своего короля. Только добравшись до воды по прохладной после ночи гальке, Алмаз сообразил, что что-то не так и обернулся. Суровый северянин, подлым обманом заманенный к теплому морю, мрачно топал по тропинке, попирая пыль и сорняки модными сапогами. - Карат, - решительно начал король, упирая руки в бока и старательно изображая недовольство, которого не испытывал. – Я понимаю, что все неожиданно, и ты чувствуешь себя идиотом. Я сам не лучше. Они меня почти насильно выгнали в этот отпуск, и, будь я тобой, я отгрыз бы им головы за то, что вот так прямо посреди недели они выгоняют меня из собственного дворца. В котором, как оказалось, я не главный. Но… Алмаз сделал выразительную паузу - камень под ногами зашатался, и, чтобы не свалиться, пришлось побалансировать руками. - Но давай я, по крайней мере, не буду разговаривать сам с собой? Теплый соленый ветер трепал невесомую летнюю рубашку предусмотрительного монарха и смоляную челку секретаря. Таких сердитых желтых глаз ветер еще не видел – конечно, в жидком приморском лесу арреатские оборотни не водились. - А почему бы и нет? – Проворчал Тунсенг, демонстративно поправляя воротник парадного кителя. – Я себя не идиотом чувствую, а багажом! Ты куда меня притащил?! Я, между прочим, работать сегодня собирался, а не пробираться сквозь густые кустарники, ориентируясь на дикие звуки, что издают эти жирные птицы! Тьфу! – В сердцах плюнул лорд и стал еще усерднее втаптывать в пыль попадающиеся под ноги сорняки. Чайки же, не оставаясь в долгу, тут же взмыли в воздух и стали кричать еще пронзительнее – оставлять обидчика без отмщения, похоже, было не в их правилах. Впереди уже показалась обвитая диким виноградником ограда, а затем и вконец оржавевшие створки покосившихся ворот. Они уже даже не закрывались… Да и открыть их на распашку было бы, наверное, так же непросто – створки образовывали лишь неширокую щелочку, переплетенную серебристой нитью паутины, в которую с трудом мог бы протиснуться взрослый мужчина. – Так ты это называешь романтикой? – Поинтересовался Карат, наматывая на пальцы, как минимум, годовую упорную работу толстого, привыкшего к беззаботной жизни паука. - Я ничего такого не говорил, - возразил Алмаз, выбираясь все-таки на сушу. Не без сожаления – в такое мирное утро хотелось брести по дикому пляжу еще долго-долго, наслаждаясь прохладой воды и ворчанием секретаря. Которого, между прочим, дома возмущало неподъемное количество работы – а на отдыхе ее отсутствие. Из-за широкой спины арреата ничего не было видно, и король попробовал заглянуть во двор замка через его плечо, по ходу дела заговорщически шепнув на ухо: - А тебе что, хочется романтики? - А это что, предложение? – Не остался в долгу Карат, косясь на короля лукавым взглядом. – Ладно, богини с тобой, пошли. Не без труда протиснувшись в узкий проход, мужчины оказались не просто в старом и неухоженном, а по-настоящему заброшенном саду - с разрушенными лестницами и павильонами, с подгнившими беседками и мостками, с черным пустырем на месте сгоревшего какое-то время назад летнего театра. Только деревья среди этого хаоса и запустения, почувствовав себя на свободе, разрослись, как в настоящем лесу. И было во всем этом, с одной стороны, что-то удивительно грустное, а с другой, что-то, имеющее особое очарование и таинственность. Арреат, с шумом втянув носом воздух, громко чихнул и незаметно ухмыльнулся. Не смотря на кажущееся запустение, люди в этом забытом богами краю всё таки были. Как и мыши… Выщербленная временем и непогодой каменная дорожка вилась от ржавых ворот до осевшего от времени и не один раз подлатанного деревянного крыльца. Замок оказался небольшим, но с несколькими высокими башнями, черепица крыш которых давно потускнела и грузилась вот-вот осыпаться. Тут и там серые стены покрывали тонкие, не единожды замазанные известняком трещинки, а то и потрескавшаяся, когда-то бывшая белой краска… Но в остальном здание выглядело вполне сносным и вроде еще не собиралось разваливаться. И Карату очень хотелось бы верить, что внутри летняя резиденция королей имеет куда более пристойный вид. - Ваше Величество… - Церемонно поклонился лорд, пропуская хозяина замка вперед, на широкие ступеньки ведущей на крыльцо лесницы. – Только после Вас. – Первым проверять крепость досок он не собирался. - Вот так всегда… - пробормотал Алмаз, делая первый шаг. Ступенька противно скрипнула, но выдержала. – Нормально. Не провалишься. Поднявшись еще на пару ступенек и перестав опасаться того, что рассохшееся дерево треснет, король оглянулся, и от вида запущенного сада у него что-то предательски горько сжалось в груди. Хотя, кажется, неприглядных мест он видел более чем достаточно, чтобы перестать реагировать на такие вещи – особенно если учесть, сколько успел разрушить сам. На фоне умирающего парка секретарь в столичной одежде и с заинтересованным выражением лица смотрелся странно и здорово оживлял пейзаж. - Ты не настолько меня тяжелее, чтобы бояться этой лесенки, - сделав над собой усилие, Алмаз улыбнулся и занес руку, чтобы постучать в дверь, но она внезапно широко распахнулась сама. - Наконец-то! Мы вас так ждали! – целая толпа разнокалиберных старичков и старушек в потрепанной, но чистой одежде высыпала на крыльцо. – Ваше величество, добро пожаловать! - Вы просто как две капли воды похожи на покойного отца! – всхлипнула какая-то старушка, поднося край передника к глазам. - Отставить мокрое дело! – зашипел на нее бодрый дед в неописуемом мундире, какие вышли из употребления еще в пору юности Базальт. Приструнив чувствительную бабушку, он церемонно опустился на колени перед своим долгожданным хозяином и поцеловал ему руку. Всего самообладания Алмаза едва хватило на то, чтобы не заржать в самой возмутительной манере рыжего и не испортить этим трогательный момент. Важный Карат, видимо, выглядел для обитателей Каэра куда более убедительным монархом, чем он сам. Даже то, что арреат очень не по-королевски вырывал края своей одежды из-под лобзаний особо предприимчивых старичков никак не могло остудить их пыл. И никто из них так и не заметил грозных взглядов, бросаемых вервольфом на давящегося хохотом Алмаза, а так же его мысленные возвания к, скорее всего, несуществующей совести истинного монарха. Неожиданно повышенного в должности секретаря хватило ненадолго. В конце-концов, он очень по-волчьи ощерился и громко рыкнул. Престарелые бевельцы замерли как были – старые вояки - на коленях, цепляясь за форменные брюки Карата, пожилые дамы - промокая глаза платочками и открыв рот для очередной приветственной тирады во славу своего короля. Арреат же, аккуратно отцепив все ненужные детали (типа чужих рук и пальцев) от своей одежды, молча выбрался из этого круга ада и, подойдя к Алмазу, церемонно ему поклонился: - Простите за это недоразумение, Ваше Величество. – Спокойный, ничего не выражающий голос прозвучал в воцарившейся на крыльце тишине особенно громко. – Думаю, господа каэрцы не хотели обидеть Вас своим невежеством. Мстительный секретарь сухо усмехнулся и незаметно показал своему королю кулак – «я тебе это еще припомню!» Да, это путешествие общалось стать для них незабываемым… - Ах, что же это мы? – Видимо, стараясь сгладить неловкую паузу, бойко запричитала одна из старушек. – Совсем стыд потеряли! Так и будем заставлять Его Величество торчать на пороге?! А ну, разойтись, старые развалины! Дайте дорогу Его Величеству и пропустите его пажа! – Чуть не подавившись от неожиданности, вервольф возмущенно фыркнул, но героически промолчал. – Давайте-давайте, не толпитесь на крыльце! Завтрак давно накрыт. Алмаза наскоро впихнули в дом, затем за дверьми скрылась вся орава разнокалиберных стариков и только потом, шестым чувством понимая, что дороги назад уже не будет, Карат медленно поднялся по лестнице и шагнул в темноту. Царивший в прохожной зале полумрак по всей видимости призван был скрыть столь неизбежное, сколь и необратимое влияние беспощадного ко всему времени. Но острый глаз волка тут же замечал потертость ковров, наскоро заплатанные прорехи гобеленов да потемневшие от зимней влажности потолки. Нет, замок не был запылен или захламлен - по крайней мере, в этой, жилой его части… Но оставленная господами, а вскоре и забытая монаршая обитель с годами не могла не утратить былого величия и красоты, превратившись лишь в тень, в напоминание о прошедших годах для населяющих его теперь пожилых слуг. Гулкие шаги Алмаза и сопровождающей его свиты почти стихли в длинных коридорах дворца, когда лорд Вольфрам, опомнившись, поспешил двинуться следом. До столовой оба путешественника шли под конвоем, окруженные радостными, но озадаченными старичками. Те никак не могли взять в толк, что происходит, и косились то на одного, то на другого гостя. Алмаз был безмятежно спокоен - незапланированная шутка сорвалась, но такое он уже не раз проделывал, и простым смертным мог побыть как-то в другой раз. На него смотрели смущенно и почтительно. А Карат держался в хвосте процессии и оглядывался с таким неподражаемо скептичным видом, что с ним не решались заговаривать, даже признав в вервольфе ровню. Миновав очередной поворот, две впереди идущие старушки в одинаковых фартучках в ногу сделали шаг и распахнули дверь. Дверь скрипнула, и застенчивую полутьму коридора сменил солнечный свет, а запах пыли и сырости - густой запах чего-то, что королю напомнило о детстве, а секретарю - увы, о помойке. - Извольте откушать, - пропела одна из старушек, широким жестом обводя накрытый стол. Алмаз посмотрел на блестящие бока фруктов,пышный букет полевых цветов и восемь высоких ваз с чем-то пестрым. Потом на замершего при входе арреата. Слева крепкий дед с рооскошными усами по плечи тащил объемистый котелок, исходящий от которого аромат и был тем самым...неоднозначным. - Кашку сготовили, - добавила вторая бабушка в фартучке, морща загорелое лицо в довольной улыбке. - Вку-у-усная! Продолжение следует...
Рубеус: и как вам каша? слопали?
Карат: Ага, особенно довольным остался я.))))
Рубеус: Вот, всё то же, но обработанное планшетом: Хризолит: Гетит: Церезит: Куприт: Гармотом Свирепый: Меланит Кроткая: Гармотом Раззява: Опал Базальт Сердолик
Рубеус: Оливия: Изумруд: Чиби Уса:
Рубеус: Картинка должна была быть тёмной -_- Но вышло плохо, а потому нечисть будет при свете дня)) Большая картинка тут: http://keep4u.ru/full/2009/02/27/058c517b8dd87ca6c1/jpg
Алмаз: Рулишь, рыжий)))) О-о-о...летучая! *_*
Маори: Нипоооонял))) а что там делаю яяя? )))))
Алмаз: Дементор, турок, это Пиндар)))
Маори: Алмаз дементор н етурок, дементор эстонец))) А мы с Пиндаром близнецы? ^^" ))))
Рубеус: Маори, он случайно похож вышел -_-
Кермисайт: Рубеус Няяяяяяяя! Какая красотень!!!!!!!!!!
Алмаз: Невычитанное, страшное как черт знает что. Но Рубика надо развлекать, а я не умею отказывать^^' - Ты это читал? – спросили откуда-то сверху странным сдавленным голосом. Я поднял голову и попытался понять, что надо было сделать с рыжим, чтобы получить у него такое загадочное выражение лица. Потом ударил палец об угол этого распроклятого незакрывающегося сейфа и понял, что брат просто изо всех сил старается не заржать, но при этом странно смущен. - Твою Селису! – я с отчаянием грохнул дверцей, но она только отлетела в сторону, а от удара с полок посыпались бумаги. Пока все это горе рассыпалось веером по моим коленям, рыжий терпеливо ждал, переминаясь с ноги ни ногу. - Что там у тебя? Замок сломался? – наконец соизволил спросить Рубеус. Что-то он держал в правой руке, но у меня как раз начали валиться ящички с артефактами, поэтому мне было не до него. - Ничего, - мрачно пробормотал я. – Перебираю всякое старье, видишь? - Вижу, - он хмыкнул и снова еле сдержал нездоровый смех. – Занят? - Не очень. Так что там я должен был читать? - Это, - гордо вымолвил мой невозможный брат и осторожно положил поверх груды вывалившихся из сейфа вещей изрядно помятую книжицу в тонкой розоватой обложке. Я машинально отметил, что типография не из лучших, и бумаге явно не хватает качества. - Что это за народное творчество? - Именно…творчество… - наконец рыжий не выдержал, засмеялся и уселся на пол рядом со мной. - Смотри внимательно! Я послушно глянул еще раз. Судя по нарисованным цветам, целевой аудиторией книжки были девочки-подростки. Да и кто еще мог без иронии воспринять опус под названием «Сказка о зарождении любви»? С картинки на обложке скалился какой-то неприятный тип с квадратной челюстью и толстой шеей, обнимающий одной мускулистой ручищей девушку с неправдоподобно большими глазами. Присмотревшись, я увидел, что у девчушки плоская грудь и едва уловимая «неженственность» в очертаниях шеи и плеч. А потом до меня дошло, откуда мне знакомы эти метко схваченные брови домиком и длинные волосы. И, что самое забавное, художественный беспорядок на голове мужика покрупнее тоже был мне знаком. - Слушай, а ведь похоже, - я теперь тоже нервно хихикал и уже не мог сохранять серьезное выражение лица. – Да ты просто красавчик! Такой свирепой физиономии я у тебя не видел с тех пор, как Пиндар повадился принимать с тобой ванну. А…Мелька это видел? - Ты что! – испуганно отмахнулся Рубеус. – Что я, враг ребенку? Нет, ты хоть полистай… Надпись на втором листе гласила «Р+Л, от 16, второй выпуск». - Первый весь чисто про Хамчика и его безрадостное и трудное детство под гнетом злобной бабки и ее молодого любовника, - пояснил рыжий, важно подняв палец. – А тут… Перелистнув пару страниц, я понял самое ужасное – это не просто роман о горячей любви моего знатного извращенца брата к хрупкому мальчишке-шпиону. Это роман в картинках. Теперь мы ржали в два голоса и бились затылками о шкаф. Трогательный шпион, сжавшийся в комочек под кустом. Разбойники с мордами агрессивных душевнобольных. Естественно, главарь – самый отвратительный и почему-то сразу же воспылавший к Лазуриту страстью. И очень тщательно, с любовью прорисованный пришпиленным к земле бандитскими руками мальчик. Я думал, что хуже некуда, но потом появился «спаситель». - Это…это… - Ты смотри, какой у меня ме-е-еч! – сходил с ума рыжий, мотая головой. – Кто сказал, что это вообще можно поднять?! - А ты им крошишь разбойников! - Зато как на меня смотрит жертва! Мы даже замерли на мгновение – уж очень живыми получились лучистые Мелькины глазища, полные страха, радости и надежды. Но потом был фрагмент, где Рубеус увозит «добычу» в закат, и мы снова согнулись в истерическом смехе. Я не мог представить, что этот величественный амбал – мой брат. Это был кто угодно – дитя любви чемпионов по борьбе, изображение Кунсайта в версии жрецов-староверов из глухого села, но не мой брат. Когда они добрались до замка (историческая достоверность произведения тоже хромала) и этот суровый атлет с той же каменной рожей принялся раздевать смущенного ребенка в поисках повреждений, мы начали всхлипывать от хохота. Наверняка автор бы очень обиделась бы на нашу бесчувственность, потому что нас не впечатлили ни страдания влюбленного по уши Мельки, ни оттаивающий воинственный принц. В белокурой женщине со стервозными повадками и рискованными нарядами я не узнал Аметиста, пока рыжий не сказал. Генерал третировал мальчишку на правах постоянного любовника Рубеуса, потом где-то на фоне промелькнула сюжетная линия с Сапфиром, уж как-то очень подозрительно привязанным к брату… Рыжий бил кулаком по бумагам, я едва успевал убирать раскатившиеся по комнате мешочки с артефактами, пока мы не листали дальше и не складывались синхронно вдвое. - Ого! – уважительно присвистнул Рубеус. – Нет, ну… - Они тебе польстили, - фыркнул я. – Если бы все было так, ты ходил бы исключительно в шароварах и не смог бы ездить на лошади. - З-зараза! – пожаловался непонятно на кого этот ненормальный сквозь смех. - Вот это комбинация! – тут уже я восхитился и потянул творение безвестного гения на себя. - Под таким углом…- стонал рыжий, прижимая ладони к лицу. – Не могу-у-у! Дай сюда, это уже как-то… - Какой ты стеснительный! – я дернул книжку на себя. – Ты думаешь, я ни разу не натыкался на вас с Аметистом? Рубеус покраснел еще больше и рванул томик к себе. Я еще не успел сказать, что пошутил, а книжка вдруг треснула и разлетелась по комнате стаей розоватый листочков. - Собирай давай, - я кивнул на нарисованные задницы и полные слез глаза. - Я? – возмутился варвар и хотел было что-то возразить, но… В дверь постучали и робкий голос спросил: - Ваше величество, принц не у вас? - У м-м-еня, - не своим голосом выдал я. – Под-дожди минутку, Лазурит. Так быстро и так качественно рыжий не делал уборку еще никогда. Я здорово недооценивал его возможности – то есть он бывал ловок в бою, но чтобы вот так… Прежде чем открыть Мельке дверь, мы убедились в том, что у нас перекошенные лица и красные глаза, а стопка непристойных рисунков надежно спрятана под кроватью. - Добрый вечер, - робко поздоровался шпион, заинтересованно постреливая глазами на кучу помятых бумаг возле сейфа. – Я…ну… Я увидел у него за спиной книжку и мне стало нехорошо. - Что это у тебя? – бесцеремонный рыжий тоже заметил, заинтересовался и тут же отобрал ее у Лазурита. Мы с Мелькой замерли – он от ужаса, я от предчувствия беды – Ал, - вдруг с нехорошей улыбкой и каким-то гадостно ласковым голосом торжественно начал Рубеус. – Кажется, это не мне. Вот смотри…«Сказка о чудовище»! Я увидел на обложке незабываемый профиль Карата, потом того, над кем он навис и отшатнулся, неслабо грохнувшись о дверцу сейфа. Она насмешливо скрипнула и захлопнулась.
Нефрит: *насвистывает и аккуратно удаляет с шмутститула данные о типографии*
Маори: *в истерике* я хочу продолжение!))) хочу сказку про чудовище )))))))))))
Алмаз: Ни за что! Только в обмен на главу твоей плюшки
Маори: ах, да, плюшка ^^" ты обещаешь? ))
Алмаз: Я обещаю. Интересно, какие додзинси ходят в Сильвере... Мэллорин-сама, как вы думаете?)))
Мэллорин: Мэллорин-сама не думает. Она их рисует "Чукча не читатель, чукча писатель..."
Маори: Мэллорин пишет: Мэллорин-сама не думает. Она их рисует *заинтересовано*
Рубеус: Я хочу эти додзики!!!)) Ал, тебе за скаааазку моё огромное кошачье муррррр
Рубеус: О! Нашёл старьё, которому около года)) Если не больше: По полю бегает Асбест, За ним гоняется окрест Поэт Пиндар. Он сам не знает, вот те крест, Откель к нему сей интерес - Он натурал! Вот так Асбесту не везёт Уже подряд который год - Пиндар достал. А принц Пиндара бережёт, За что-то ценит, не убьёт - Какой кошмар!
Алмаз:
Petz: *внесла свой скромненький вклад в себя саму ^^*
полная версия страницы