Форум » Обители богинь » Обитель Мэллорин. Нижние платформы » Ответить
Обитель Мэллорин. Нижние платформы
Мэллорин: Нижние платформы почти всегда укрыты густым туманом - это те самые облака, окружающие обитель. В основном все самые неуютные и опасные места обители находятся где-то здесь. В тумане.
Ответов - 16
Мэллорин: Из постоялого двора-гостиницы Мираж Лес. Вековые ели. Темнота: вечер, туман и деревья, закрывающие свет. Под ногами - ковёр из хвои, веток; трухлявые стволы нескольких упавших, увлекая друг друга, давным-давно деревьев. Это благодаря им здесь теперь небольшая полянка, где человеческое существо может хотя бы развернуться. Идти сквозь этот лес может разве что зверь - более низкий и на четырёх ногах, а не на двух... Богиня, висящая на Тайгере, проверила, туда ли попала, ещё раз почесала пышный меховой воротник зверя, и, отпустив его, выпрямилась. Хотя она и была босиком, ни хвоя, ни прочие неудобные элементы местности её не беспокоили. А иллюзорные золотые хвосты и ушки - запушились и материализовались, во всём своём великолепии. Это и правда был её мир, хотя и не совсем в том контексте, который был подан Тайгеру. Мэллорин сложила руки на груди, с любопытством наклонила голову и огляделась. Редко она здесь бывала. Туманность сегодня была пониженной, видимость метров десять, и не сплошная стена - а клочьями. Завыли волки, совсем рядом. Они здесь были повсюду, их каким-то чудом (ну да, именно чудом) было даже больше, чем дичи. Мэллорин положила ладошку на голову тигра и слегка погладила: -Тебе нравится здесь? - спросила она. - Можно не обращать внимания на волков. Пока я рядом, они не приблизятся. Одного она не учла: кроме волков здесь были комары и куча прочей кусачей мелкой мошкары; её вся эта дрянь, опять же, не трогала, а вот Тайгером, кажется, заинтересовалась, выискивая, куда бы можно покусать слишком уж пушистую кошку. Мэллорин замахала ладошкой, пытаясь их отогнать, и поёжилась: -Здесь прохладно. А ночью будет совсем холодно. Вспомнилось видение снега, и принесло тёплое удовлетворение: "О-очень холодно. Заодно и от комаров избавимся". Богиня испытывала лёгкое чувство гордости, показывая свой дом. Ну, да, не совсем её творение, но всё же чем-то - её. Обитель, при всех своих недостатках и благодаря им, была идеальна.
Тайгер: Из постоялого двора-гостиницы Мираж "Что б им всем Хитаера привиделась в кошмарах"- выругался Тайгер -" и мне тоже. Где это мы?" Тигр осторожно принюхался. Раздражённо махнул хвостом из стороны в сторону. Большая кошка хотела туда в глубину леса. Там была свобода и большая охота. -Тебе нравится здесь? Тигр посмотрел на богиню немигающими желтыми глазами. Пристально. Она не пахла лисицей. Это была не та добыча, которую можно есть. Неуловимо-пьянящий аромат стал заметнее в прохладной влажности лесных запахов. Меховая шуба надёжно защищала его от кровосуосущих. Полосатая кошка зевнула, демонстрируя своё пренебрежение как к волкам, так и к мошкаре. Превращаться обратно в человека Тайгер не торопился. Отдавать себя на корм мошкаре. Ну уж нет. Кроме этого юноша ругал себя. За неосторожность. Несдержанность. Излишнюю доверчивость. Когда богатый словарный запас ругани телохранителя королевы иссяк, Лоэль, руководствуясь принципом: помирать - так ненапрасно, развернулся, встал перед Мэллорин и окинул взглядом богиню, кутающуюся в свои золотисто-огненные рыжие иллюзорные хвосты. "Видали мы всякое, но такого ещё не приходилось.." В сумраке красота девушки стала ещё заметнее. Обаяние богини влекло к себе и юношу и тигра. Здесь их желания совпадали. "Лисица, значит. А лисицы в домах не живут. Ну Шарлотта, держись." Раздражённо дёрнув ухом, оборотень мягким прыжком опрокинул девушку на ковёр из хвои. Янтарные глаза мерцали мягким светом и тигр шершавым языком лизнул сначала лицо девушки, а затем мееедленно стал вылизывать Мэллорин, дюйм за дюймом, спускаясь вниз от шеи к плечам, собираясь закончить кончиками пальцев ног. впитывая запах девичьей кожи и тихонько напевая извечную песню довольной кошки. "Мрррр" Кошачьи лапы мягко прижимали девушку к земле, не давая ей ни подняться, ни вывернуться.
Мэллорин: Тайгер, пожалуй, и подозревать не мог, что Хитаера в тот момент была метрах в трёхста отсюда, или даже ближе. И могла, в случае чего, привидеться не в кошмарах, а очень даже наяву. А вместе с ней добрая половина пантеона - только, вероятно, это было бы крайне дурное предзнаменование для смертного. Богини - они всегда непонятные; от одной ещё можно было ждать добра, но, если на тебя обращали внимание сразу несколько... чем-нибудь хорошим это редко заканчивалось. Тигр, между тем, был чем-то недоволен, это чувствовалось, а Мэллорин, склонив голову на плечо и насторожив вторые ушки, искренне недоумевала, что же именно ему не понравилось. С точки зрения богини, лес должен был понравиться оборотню куда больше, чем ей самой. Возможность того, что это из-за пояса, ей в голову не приходила и прийти не могла. По множеству причин. Начать с того, что это был подарок ей же. Зверь чуть поджал лапы, готовясь к прыжку. Мэллорин чуть сжалась; в подсознании Тайгера в этот момент сверкнуло расплавленным золотом: "Нельзя причинять вред!" Тигр толкнул богиню лапами, легко повалив на землю - судя по тому, что он не споткнулся и даже не вздрогнул, вреда он причинять и не собирался, но... Он совершенно не представлял своих сил и массы. Само падение ещё не было страшным; родная земля приняла богиню более чем нежно, да и левитировать она ещё не настолько разучилась, чтобы позволить себе ушибиться, но тигры, как известно, весят до четырёх центнеров. А Тайгер был тяжёлым тигром. Когда он мягко наступил на Мэллорин, она лишь вскрикнула и задохнулась; ей стало ну совершенно не до его ласк, она чувствовала себя примерно как под двумя прессами в пушистой обивке: -Пусти, пус... - захлебнувшись, выдохнула она; это нежное тело было совершенно не создано для того, чтобы выдерживать такое давление и казалось, что вот сейчас, в эту секунду, тонкие косточки хрустнут и сломаются. К чести богини - она явно была согласна скорее на такую мучительную смерть, чем сорвать образ и, главное, так или иначе заставить Тайгера чувствовать себя побеждённым. -Пусти же!.. - богиня зажмурилась, стиснула зубы - и снова судорожно открыла рот, пытаясь глотнуть ещё воздуха. Как ей удавалось при этом не забывать о выразительном и привлекательном выражении лица... ей одной известно; даже испытывая настоящую боль, она страдала вполне театрально. Мэллорин попыталась дёрнуться; ей удалось слегка пошевелить ногами и расправить хвосты; уже легче; с девятью так неудобно лежать на спине! А вывихнутый хвост - это, наверное, и вовсе неприятно...
Тайгер: -Пусти же!.. Тигр остановился взглянул на лежавшую девушку. В следующую секунду рядом с Мэллорин стояла уже не большая полосатая кошка, а обычный человек. -Прости Шарлотта. Ты в порядке? - произнёс юноша и протянул девушке руку, помогая ей встать. Радостно жужжащая противная мошкара набросилась на Тайгера. Из одежды на его голове остался золотой обруч- побочный эффект незапланированного превращения о котором телохранитель королевы успел подзабыть. Лоэль захлопал по себе руками, уничтожая кровопийцев. Речь стала отрывистой с неотъемлемыми мурлыкающими нотками - Шарлотта твой мир очень необычен. В каком королевстве находится это место? - "Есть предел тому, что мужчина согласен выдержать ради прекрасной дамы и мой предел на сегодня - облако кровопийцев. "- У, зараза - юноша прихлопнул комара, укусившего его в шёку - Не обижайся, но я не смогу остаться тут надолго. -"И как интересно я отсуюда выберусь, если Шарлотта - лисица не захочет меня отпускать?" - стоически каменное выражение лица - Работа у меня такая - и днём и ночью быть под рукой, а время отдыха на сегодня почти подошло к концу. - искреннее сожаление проскользнуло в голосе. "Это место... свобода, нет шумной суетливой толпы, только лес, звери и.. мошкара, будь она неладна!" Тигр-внутри рыкнул, соглашаясь - Мне нравится твой мир. - очередной хлопок по шее - И я не хочу, чтобы эта наша встреча стала единственной. И закончилась вот так под торжествующий над нашими останками комариный звон - голос звучал вполне серьёзно Тайгер заметил, конечно, что Мэллорин не укусила ни одна зараза, но просто не стал заострять на этом внимание. "Обратно в тигра или использовать магию? С магией подождём, а тигра она уже видела."
Мэллорин: -Нет! - уверенно заявила Мэллорин на вопрос о самочувствии; судя по голосу, она уже собралась расплакаться прямо здесь и сейчас от обиды, и... Богиня с интересом посмотрела на Тайгера. Не упуская ни малейшей детали, с искренним живым любопытством - и с застенчивостью на своём естественном, не-театральном уровне. То есть, на нуле - с таким же интересом может ребёнок рассматривать новую красивую игрушку. "Ой, его же кусают", - сообразила Мэллорин, и лёгким усилием мысли включила природный "кондиционер"; по ногам сразу ощутимо потянуло холодным сквознячком, а на небе стали собираться тучки (где это там они собирались, если сам лес уже в облаках? Примерно на уровне окон зала, в котором сидели богини, надо полагать). Ей совсем не хотелось иметь дело с покусанным и распухшим мужчиной; это же столько лишних проблем! А что он так заволновался - это совершенно нормально; принцы настроены на борьбу с драконами, а не мелкими кровососами... -Не обижайся, но я не смогу остаться тут надолго. Тайгер мог бы и не просить не обижаться - это было бесполезно. Шерсть на хвостах встала дыбом, а ушки яростно вздёрнулись; глаза же изумлённо округлились: "Что он сказал?!" Променять богиню любви на земную женщину на её глазах - уже почти преступление, а если эту женщину зовут "работа"! "Я... да я тебя сейчас..." "Хи-та-е-е-ера! Преврати его в таракана!!! - вырвался у богини ментальный крик души; конечно, Хитаера могла и оставить просьбу без внимания, но, как только вспышка гнева Мэллорин сменилась просто очень глубокой, но не агрессивной обидой, богиня уточнила на всякий случай. - Нет, не надо. Я погорячилась, - и добавила мстительно. - Можно в колорадского жука". Порыв ледяного ветра с крупными хлопьями мокрого снега сдул мошкару; на деревьях и на земле как-то резко возникли небольшие сугробы, а несчастные волки разом взвыли в два раза громче. Наступила зима. На Мэллорин в тот же момент возникли меховые сапожки и короткая шубка (чтобы хвостам не мешала); холод немного покалывал ноги и лицо, но в целом было уютно. -Ты можешь отправиться обратно, если хочешь, - сказала глухо, пытаясь казаться совсем-совсем холодной и безразличной, богиня. Она стояла к Тайгеру боком, да ещё и отвернувшись, и дышала на пальцы: -Но, - голос Мэллорин обиженно дрогнул, - если уйдёшь сейчас - не вернёшься никогда. Как бы ты ни искал дорогу, - богиня тайком вытерла слезинку, накопившуюся в уголке глаза. Снова у неё ничего не получалось.
Хитаера: Из темы – обитель Меллорин Вокруг была зима… падал снег, и обмороженные комары засыпали вечным сном. Снег получался серым. Белые снежинки напополам с серыми, не вкусившими крови, тушками... если все твои подруги богини, то начинаешь флегматично относиться к таким явлениям как облачность на уровне окон комнаты, в которой сидишь, и к сугробам в середине лета, хотя Хитаера была в этом отношении придирчивее других богинь. Выйдя из телепорта, похожего на большое чернильное облако, пахнувшее склепом, холодом и древней пылью, она спокойно встала босыми ногами на хрустящий снег, облаченная только в шелковый черный балдахин. Откинув капюшон, богиня смерти осмотрелась по сторонам. Меллорин стояла в шубе, с ушами и хвостами…не у шубы, хвосты и уши относились к Богине Любви, а шуба была накинута поверх, рыжая шерсть на хвостах еще немного топорщилась, богиня дула на свои пальчики, согревая их дыханием, вместо того, чтобы просто изменить погоду вокруг себя. А неподалёку от неё стоял юноша. Наверное, очень красивый, Хитаера подобное определяла с трудом. Но сейчас судить было проще – он был весь как на ладони. Он напоминал гречишный мед - это был плюс. Он был голым, но с обручем на голове – это не имело значения. Вокруг была зима… смуглая кожа напоминала гусиную от холода. Но изящные ноги, длинные волосы и невозмутимое лицо, сильная широкая грудь, полное энергии тело и синие ступни ног… это имело значение – вызывало интерес. Хитаера откинула капюшон. Ночные глаза черной богини посмотрели в приятное открытое лицо мужчины. Нить его жизни была толстая и прочная, как жила. - ТЫ НЕ УМИРАЕШЬ. Сразу предупредила Хитаера, по деловому заправив смоляную прядь за ухо. Появившаяся из рукава тонкая ручка напоминала обглоданную выбеленную кость, настолько на богине было мало плоти. Даже хрупкая тонкокостная Меллорин на фоне Богини Смерти казалась пышущей жизнью. Черные круги под глазами, навечно найдя там себе пристанище, подчеркивали глаза богини, заостренные скулы, немного ввалившиеся щеки и синевато-белесый цвет кожи дополняли « макияж». У Хитаеры не было с собой косы, сейчас она не рассеивала тьму вокруг себя…но была смертельно хороша. - НО СЕЙЧАС НА ТЕБЯ ОЧЕНЬ РАЗОЗЛИЛАСЬ БОГИНЯ ЛЮБВИ. НЕ ЗНАЮ ЗА ЧТО, ОНА ЧАСТО ЗЛИТСЯ. И ВЛЮБЛЯЕТСЯ...БОГИНЯ ПРОСИЛА ПРЕВРАТИТЬ ТЕБЯ В ЖУКА ИЛИ ТАРАКАНА. МОЖНО ОБСУДИТЬ ВАРИАНТЫ: КАКИЕ ТВОИ ПРЕДПОЧТЕНИЯ – КЕМ БОЛЬШЕ ХОЧЕШЬ БЫТЬ? МОЖНО ДРУГИМ НАСЕКОМЫМ. ДОЛЖНА ПРЕДУПРЕДИТЬ – ЛЮДИ В ТАКОЙ ИПОСТАСИ ПОЛУЧАЮТ ОДНУ МАГИЧЕСКУЮ ОСОБЕННОСТЬ. ДОСТАТОЧНО СИЛЬНУЮ. КАКУЮ – ЗАВИСИТ ОТ ЧЕЛОВЕКА. Ноги богини смерти стали почти фиолетовыми от холода, губы - тёмно-синими, руки голубыми, а нос розовым….но она не замечала некоторой пигментации своего тела, как и причины, её вызвавшей – холода.
Тайгер: "Ой-ёй-ёй" -Ты можешь отправиться обратно, если хочешь... если уйдёшь сейчас - не вернёшься никогда -Шарлотта, разве я сказал, что хочу этого?- мягко уточнил Тайгер и сделал шаг, чтобы обнять Мэллорин, когда повеяло снегом и застарелыми ароматами смерти. - ТЫ НЕ УМИРАЕШЬ. Это должна быть богиня смерти? Реальность или иллюзия? Пока не выяснено наврняка буду считать происходящее иллюзорной реальностью. НО СЕЙЧАС НА ТЕБЯ ОЧЕНЬ РАЗОЗЛИЛАСЬ БОГИНЯ ЛЮБВИ. НЕ ЗНАЮ ЗА ЧТО, ОНА ЧАСТО ЗЛИТСЯ. И ВЛЮБЛЯЕТСЯ... Молитвы – опасное дело надо их запретить, отныне только благодарственные и никаких больше просьб даже в шутку. ...БОГИНЯ ПРОСИЛА ПРЕВРАТИТЬ ТЕБЯ В ЖУКА ИЛИ ТАРАКАНА. МОЖНО ОБСУДИТЬ ВАРИАНТЫ: КАКИЕ ТВОИ ПРЕДПОЧТЕНИЯ – КЕМ БОЛЬШЕ ХОЧЕШЬ БЫТЬ? МОЖНО ДРУГИМ НАСЕКОМЫМ. ДОЛЖНА ПРЕДУПРЕДИТЬ – ЛЮДИ В ТАКОЙ ИПОСТАСИ ПОЛУЧАЮТ ОДНУ МАГИЧЕСКУЮ ОСОБЕННОСТЬ. ДОСТАТОЧНО СИЛЬНУЮ. КАКУЮ – ЗАВИСИТ ОТ ЧЕЛОВЕКА. Хрен редьки не слаще. Как отличить реальность от иллюзии изнутри... Тайгер искренне верил в богинь, он жил в мире, полном чудес и магии, и где-то в глубине души мечтал встретиться с Богиней. Воображение рисовало ему прекраснейших женщин с бездонными глазами, полными печальной мудрости и сияющей радости. Знающими. Представшая перед ним Хитаера несколько отличалась от этих представлений тем, что визуально мёрзла. Благодарю, Вас за предоставленный выбор – юноша поклонился Хитаере по всем правилам с преклонением колена и головы. Стоя на одном колене он взглянул в глаза богине. Замер в восхищении глубиной таившейся ночи. Смертельно красива, как Богиня. Сделать выбор... . Слегка растягивая слова, он произнёс – Я предпочитаю быть собой. - помолчал, а затем добавил -Но если без превращения в насекомое не обйтись, то перед тем как приступить к обсуждению вариантов, я прошу Вас, неумолимая, позволить мне поговорить с Шарлоттой. Всего несколько слов. Предположения о происходящем и его реальности роились в голове. Было всего два варианта: иллюзия или неотвратимая реальность. И неизвестно что хуже. Размышления о причинах и подоплёке происходящего можно было отложить на лучшее время, если оно наступит, конечно. Испытание? Отголоском эха пронеслись слова ворона: "Госпожа Вы решили завести себе новую зверюшку?"Возможно. Выпрямившись, Тайгер сделал шаг по скрипящему под его ногами снегу к Мэллорин, коснулся её плеча, а затем отступил назад. Ему нужно было видеть и Хитаеру и Мэллорин. Контрастная красота Мэллорин и Хитаеры притягивала и завораживала. Несмотря ни на что. Шарлота, прости. – Если ты не прав – извинись перед женщиной, если не дай бог прав – извинись тем более. Эту непреложную истину юноша усвоил давно. – В моей жизни были девушки и женщины, в которых я влюблялся на час, на два иногда влюблённость длилась немногим дольше. Всегда итог был один – мы расставались. Без сожалений, потому что не было любви. Но сегодня я впервые захотел научиться любить. Любить девушку о которой почти ничего не знаю, удивительную и не похожую на иных. Тебя, Шарлота. - мягкие низкие обертона в слегка охрипшем голосе. Несмотря на холод и дрожь, Лоэль ещё сдерживал дробную пляску зубов. Где найти подходящие слова из глубины души ,чтобы даже обиженная женщина поняла и простила самое тяжкое с её точки зрения преступление? Смогу ли я. - Но если я нарушу данное слово только ради того, чтобы остаться с тобой здесь, только потому, что мне этого хочется больше всего, то завтра я уже не смогу любить тебя. Я не смогу больше никого любить, не смогу никому доверять. Любовь превратится в жажду обладания. А ты из удивительной и прекрасной девушки в моих глазах превратишься всего лишь в редкую диковинку, которая должна принадлежать только мне. И моя мечта научиться любить тебя, так как ты этого достойна, уже никогда не сбудется. .-Тайгер сделал паузу, чтобы сдержать дробный стук зубов "Что хуже, быть съеденными заживо комарами или превратиться в ледяную скульптуру.. жука. Мёрзнут ли скульптуры. Похоже я это скоро выясню."-Шарлота я не хочу уходить без надежды встретиться тобой ещё не один раз, без веры в наше будущее и долгое счастье. Но я и не могу остаться, потому что тогда будущее, в котором я каждый день буду учиться любить по-настоящему, превратится в пепел несбывшейся надежды. Возможно Лоэль немного сгустил краски, описывая своё отношение к миру, если сознательно нарушит долг. Но только немного, потому что он верил, что так и будет. Превыше его желаний и его жизни- долг. -Тебе выбирать, что хочешь ты. Чтобы я всё время был рядом с тобою и жаждал обладать тобой. Или учился любить тебя каждый миг наших встреч? Но в этом случае я, несмотря на своё желание на смогу быть постоянно рядом с тобою. Шарлота, что выберешь т-т-т-тты? Зубы начали отбивать быструю дробь. "Чёрт, невовремя." Посиневший до белизны Тайгер сосредоточился и превратился в тигра. Большая полосатая кошка немигающим взглядом уставилась на Хитаеру. Слушая, вынюхивая, анализируя что же сделать дальше. Юноша хотел попытаться разрушить иллюзию или проснуться, так как в глубине души, он всё-таки не был готов поверить в реальность проиходящего. И если бы не это сомнение, то Лоэль никогда бы не сказал Мэллорин о желании научится любить.
Мэллорин: И Хитаера отозвалась! Мэллорин просияла: самая мёртвая из богинь её слышала и была рядом. Это было так приятно. Новоявленная лисичка едва удержалась от того, чтобы захихикать, когда воплощённая смерть обсужадала с Тайгером безусловно важный вопрос - каким насекомым он станет. Тайгер же... потерялся. Наверное, для него это оказалось слишком - девятихвостая лиса, богиня смерти, волшебный лес. В конце концов, чего ещё ждать от человека, расписывающего день заранее и неспособного отклониться от расписания ни ради чего? Мэллорин даже не очень слушала, что он говорит ей - только ускользала от фальшивых объятий, настолько пропитанных пустым желанием загладить обиду и только им, что даже она это чувствовала. Таких прикосновений она не хотела. Да и зачем. Было понятно, что это конец. Он не готов. То ли слишком молод, то ли, наоборот, слишком рано постарел - молодые обычно гораздо свободнее... слушать его означало сердиться ещё сильнее и в итоге сделать что-нибудь очень плохое. Она уже почти сделала минуту назад, позвав Хитаеру. Хотя - всего лишь ещё один облик, да ещё и с дополнительной магией, чего тут плохого... а насекомые есть вполне милые. Бабочки те же. Да. Бабочки. Нужно было подумать о бабочках, успокоиться и забыть. В унисон мыслям богини по лесу пролетели несколько больших радужных бабочек, совершенно неуязвимые для мороза. Пролетели и скрылись. Тайгер, кажется, договорил. "Он совсем замёрз, бедный..." - расстроилась богиня, но согревать всё же направилась не его, а Хитаеру, расстегнув шубку и закутав богиню смерти вместе с собой: -Как хорошо, что ты здесь, - шепнула Мэллорин чёрноволосой на ушко. - Спасибо. Затягивать прощание дальше было некуда, если, конечно, она не хотела заморозить Тайгера окончательно. Заслужил... но не хотела. -Прощай, - помахала она рукой юноше - и тот исчез. Богиня хотела отправить его на ту улицу рядом с храмом, где они повстречались, но могла и промазать немного. Мэллорин облегчённо вздохнула. Поведение Тайгера с момента появления в обители её слишком утомляло, ещё с того момента, как он её чуть не раздавил. Воздух резко потеплел, хотя снег таял не сразу, а вполне природно, постепенно. Похоже, тело Мэллорин это больше не тревожило; больше не было необходимости притворяться. -А-А-А-А-А-А-А-А! - издала Мэллорин дикий клич, перевесила одежду на Хитаеру и нырнула в весенний сугроб; пробурилась под ним несколько метров и вылезла немного в стороне. Тряхнула ушками, избавля их от снега. -Извини, что потревожила зря, - свернулась в снегу калачиком и развернулась обратно; потянулась на четвереньках. Ей захотелось побеситься в оживающей природе, раз уж весна. Какие там тигры.
Хитаера: Хитаера не умела петь. Она не врала ноты – просто у нее были очень слабые связки, и она физически не могла громко говорить или петь. Получалось тихо и хрипловато. Меллорин лежит на зеленом лyгy, Сpеди мypавьев и сpеди стpекоз. По бронзовой коже, по нежной траве, Бежит золото ее светлых волос. Свернувшись в пушистой шубе, богиня слепленная из ночного небосклона без звезд, отшлифованная страхами и предрассудками людей, утратившая часть себя в цепкой темнице прекрасной статуи двойника из вулканического стекла. Маленькая богиня, старая как и все боги, и одновременно очень маленькая – ей нет и дня с момента ее очередного возрождения. Она может слышать слова мертвых, и трели оборванных нитей жизни. Она называет звезды бриллиантовыми дорогами, горящими в темное время суток….и говорит что по ним должны ходить боги. Но для этого нужно иметь бриллиантовые ноги. Богиня не любит музыку, не любит огонь, не любит утро….но любит звезду – Венеру которая гаснет последней – как бы споря с восходящим солнцем до самого конца. И ради этой звезды всегда встречает рассвет – на возвышении, что бы видеть небо. Когда Тайцгер ушел и Меллорин зарылась в сугроб … испытав самое страшное для себя унижение… Хитаера не бросилась к ней расспрашивая. Не стала убеждать догнать его убить, или обещать что покарает его. Странная черная девушка поглубже зарылась в шубу и тихо, хриплым и вечно надломленным голосом запела старую песню. Ее она слышала в храме Меллорин. Когда в связи с чем – она не помнила. Просто это было очень давно. Очень – очень. А песня была особенной и запомнилась. Кажется это песня стала еще одним камушком за что она полюбила храм Мелорин и стремилась чаще оказываться рядом с солнечной, мелоподобной богиней. - Тонкие пальцы вцепились в цветы И цветы поменяли свой цвет. Расколот, как сердце, на камне горит, Меллорин рубиновый красный браслет. Отпусти его с миром, скажи ему вслед, Пусть он с этим проклятьем уйдет. Пусть никто никогда не полюбит его, Пусть он никогда не yмpет. Пyсть никто никогда не полюбит его, Пyсть он никогда не yмpет. Меллорин лежит на зеленом лyгy Сpеди мypавьев и сpеди стpекоз Мypавьи собеpyт ее чистyю кpовь А стpекозы возьмyт нектаp ее слез Тонкие пальцы вцепились в цветы И цветы поменяли свой цвет. Расколот, как сердце, на камне горит, Меллорин рубиновый красный браслет. Сyдья, если люди поймают его, Ты по книгам его не сyди. Закpой свои книги - ты в них не найдешь Hи одной подходящей стpоки. Пyсть никто никогда не полюбит его, Пyсть он никогда не yмpет. Черная тень богини смерти вытекала нефтью из под подола пушистой шубы, смоляные отросточки, тонкие как у гороха – усики щупалец прощупывали почву вокруг себя, от их прикосновения превращались в пепел мелкие травинки, чернел и таял снег, подсыхая трескалась земля. Обвились вокруг молодого деревца превратившегося за несколько секунд в труху. Хитаера запустила синие пальчики в осыпавшуюся горстку гнилушек, там где раньше было молодое деревце и спросила. - Меллорин а ты умеешь проклинать людей? Давать свей тени коснутся их – дать им частичку себя?
Мэллорин: Мэллорин, опираясь ладонями на тающий снег (он таял всё быстрее, и вот уже исчез совсем; в вечернем воздухе снова зазвенели комары - они не трогали богинь). Мрачный лес, комары и волки. Мир серого и комары. И это тоже любовь. Нужно только уметь её увидеть. Богинь окружили волки. Мэллорин, оглянувшись, помахала им рукой, и они подошли ближе; один, совсем облезлый и тощий, кажется, больной или просто из-за чего-то очень ослабший, подошёл совсем близко и ткнулся носом в раскрытую ладонь богини. Кушать там было нечего; богиня подалась вперёд, приподнимаясь на четвереньки, и помахала хвостами; они с старым псом принюхались друг к другу, нос к носу. И, наконец, обняла; волк позволил, это было всё, что он мог получить от своей хозяйки - немного, но... многие люди мечтали бы об этом, разве нет? Собачьему разуму было этого не понять, и всё же волк мог почувствовать что-то вроде благословения. Подарок от сказки, таинственной и прикрасной золотой лисы из легенд, старому и вполне земному созданию. Может быть, и не из добрых побуждений - Мэллорин просто нужно было кого-нибудь обнять под песню Хитаеры. Это была невыразимо грустная песня, и одна её пережить богиня попросту не могла. -...никогда не полюбит его, никогогда не умрёт... - почти беззвучно повторила она за сестрой, и на серую растрёпанную шерсть скатились две бриллиантовых слезинки. Мэллорин погладила волка: -А тебя любил кто-нибудь когда-нибудь?.. - спросила она, как если бы животное могло её понять. - Ты, наверное, голодный?.. - вопрос был риторическим; торчащие рёбра говорили без слов. Мэллорин снова опустилась на колени, и на её ладони возник маленький пушистый кролик: -Бедный, покушай... - сказала она волку. Кролик, к своему счастью, даже не успел оправиться от телепортации неизвестно откуда неизвестно куда (иначе Мэллорин наверняка загрустила бы уже о судьбе ушастика), когда его душа отправилась к Хитаере, а обласканный волк с добычей в зубах потрусил прочь. -Это... ужасно, - проговорила Мэллорин, опустив взгляд. - Так нельзя. Была только одна вещь в её представлении ужаснее этой - никогда не любить самой. Не чувствовать, как бьётся в груди сердце, а мысли уже не успевают за ним... ну и что, что от этого умирают. Разве жизнь - главное? -Он такой ужасный дурак, - призналась богиня сестре в своих мыслях. - Почему он так поступил? Я даже хотела лишить его силы, - девятихвостая лисица снова потянулась на хвойном ковре. - Я так умею, да. Но я уже не хочу, - она улыбнулась. - Я хочу влюбиться без памяти. Можно я в тебя влюблюсь? - то же самое учлышал бы любой другой, оказавшийся на расстоянии ближе пяти шагов - того, на котором стояла Хитаера. Расстояние в данном случае имело решающее значение.
Хитаера: - Он не дурак. Он предатель. Твои верующие слишком сильно от тебя отличаются, Мэллорин. «Он» выбрал суету и какой-то быт… и, если я правильно поняла, настоящих чувств не испытывал? Заменил из более удобными – легкой похотью и легкой симпатией. Как быть с напитком из нескольких капель, что ты мне дала? Чем больше смотрю – тем больше убеждаюсь, что твой храм и тот сон, который ты о нем ведешь – разные вещь. Он маг под твои покровительством – но в нем нет твоей частички. Мне это неприятно. Я не вижу, чтобы люди испытывали любовь ради которой им было бы не жалко умереть, или хотя бы рискнуть жизнью. Хитаера передернула плечами и пушистая шуба скатилась к ее ногам и, повисев немного скрючилась в кольцо из пушистого меха. Она погладила воздух рядом с собой – утешая невидимую для других испуганную душу кролика. Прикосновение богини смерти всегда убирала все чувства, очищая душу перед переправой от памяти, от прошлого, от чувств. Кристальная чистота, стерильность души и совершенный покой мертвого. Встав, она чуть пошатнулась. - Я пойду. Хитаера не стала говорить, что собирается к Тайгеру, буквально на пять минут. Отнести ему проклятие, и потом ужа работать чтобы забыться и не думать… но ее выдала тень. Тень богини смерти – когда та что-то для себя решила – всегда чувствовала активацию сил – и становилась похожей на деготь. Приобретая плоть, она сочилась черной липкой гужей, заставляя скукоживаться и жухнуть жизнь вокруг себя, поглощая лучики света. Хитаере нужно было оставаться максимально спокойной что бы эта тень не поглотила ее саму. Но у нее это не всегда получалось. Как сейчас. Пригретая светом Мэллорин – она была разочарована, что в мире мало света от того, что заповедям богини любви верующие в нее не следуют. Это казалось кощунством с их стороны. Могут следовать, а не следуют, когда она бы и хотела…но просто не понимает половину слов и не испытает больше половины необходимых для этого чувств – и поэтому может любоваться только со стороны.
Мэллорин: Мэллорин заулыбалась. Тирада Хитаеры не пробудила в ней праведной ненависти к оскорбителю, зато пробудила тёплую благодарность к заботливой, так трогательно беспокоящейся о ней богине смерти. Удивлённо поведя хвостами (это входило в привычку), проследила за странной ворожбой над пустым местом, когда Хитаера "гладила кролика"; обиженно надулась и сразу вскочила, когда та сказала, что уходит: -Я с тобой! Мне грустно одной, - капризно. Смерть не всегда ходила по пятам за любовью. Любовь тоже частенько приходила за смертью. Просто чаще опаздывала. Любовь то и дело опаздывает, а вот смерть - никогда. Мэллорин никогда всерьёз, без наведения других, не задумывалась о послушании людей её культу или о том, как должно быть. У неё и сил-то в мире людей почти не было, ей это было не нужно. Ведь была обитель, её дом, огромный и уютный, в котором она полноправная хозяйка, и в которой есть всё для удобства. И есть мир людей. В нём есть люди и развлечения. Что ещё нужно для счастья? Ничего. Мэллорин была уверена, что она - счастливейшая из богинь. А если люди не желали быть такими же счастливыми, как она - зачем на них сердиться, они если и причинят кому-то зло, то только себе. Их должно быть жаль. Дети, привыкшие к вниманию богов, и - некоторые - решившие, что боги сделают всё за них и простят им любые ошибки. Мэллорин и правда была склонна скорее прощать, чем злиться, даже не прощать, а просто забывать об обидах. Это не её стихия, ей хотелось влюбиться без памяти, шёл уже четвёртый день одиночества, её только что покинул мужчина, и это было невыносимо. Для Мэллорин две с половиной капли не были метафорой, они были вечным состоянием души, гранью, около которой колебалась богиня. -Он мне ничего не обещал, - всё же возразила она, беря Хитаеру под руку, нимало не опасаясь тени: силы богинь были примерно равны, и любое пассивное магическое воздействие попросту нейтрализовалось в подобных случаях. - Но он меня бросил, бросил! Мне так плохо. Пойдём уже. Куда ты собралась? Я хочу гулять и веселиться...
Хитаера: Подумав на тему, что Мэллорин нельзя всего говорить, и нужно оберегать ее чувства и ум от некоторых вещей, упырица взвесила все за и против. Промолчать или сказать правду. Врать она не умела – в плане никогда даже не рассматривала такую возможность. Молчание затянулось. - Я собиралась убить его, но раз ты хочешь идти со мной – то я буду права, предположив, что ты не дашь мне сделать то, что я хочу и считаю правильным. Дело не в том – хочешь ли ты сделать ему плохо. А в нем самом. Он должен умереть. Или исправиться…но даже горбатость только могила исправляет, поэтому… Хитаера перестала смотреть в пространство остановившимся взглядом и перевела свои темные, почти без белков, глаза на Меллорин. Одного взгляда на солнечную богиню сейчас хватило чтобы, Хитаера тяжело вздохнула, и ее тень, окончательно покорившись обаянию золотого свечения и рыжего меха пушистых хвостиков, утратила свою вязкость и стала просто насыщенно фиолетовой. Прикрыв на секунду глаза, Хитаера уже другим, не ультимативным тоном продолжила. - Компромисс. Ты его простила – но не простила я – и все вокруг, вся твоя обитель – все кто был свидетелем. Можно дать ему шанс. Наложить проклятие, которое снимется, когда его по-настоящему полюбит девушка… ну или парень – не важно, не будем урезать его шансы половым ограничением. Я подарю ему черную розу – и когда она отцветет, если его никто не полюбит – он умрет. Хитаера замерла после чего протянула свою руку, холодные пальчики коснулись щеки Мэллорин, смотря прямо в глаза богиня серьезно произнесла причину. Ту, что заставляла ее сейчас так действовать. - Я не хочу чтобы притча про капли была ложью для людей. Хочу больше тебя. Больше настоящих верующих, готовых идти на все ради любви… даже ко мне, забрать любимую с той стороны.
Мэллорин: -Убить? - глаза Мэллорин округлились. - Зачем?.. Его тогда просто не станет в этом мире, разве нет? И ему не будет никакого дела для нас, - богиня любви не разбиралась в вопросах жизни после смерти, смерти никому не желала и сама умирать со-вер-шен-но не собиралась и не хотела; также она нечасто кого-либо наказывала. Убить своими божественными силами и вовсе не могла (могла убить не божественными силами, нейтрализовав сопротивление для начала - но это... не то, что делается в эмоциональном порыве). И время от времени сомневалась, что смерть - это наказание именно для убитого. Человек уйдёт. Кто-то будет его помнить. Может быть, даже она, Мэллорин, некоторое время будет его помнить, а его самого уже не будет. Ему будет всё равно. Но было одно "но", заставившее Мэллорин покрепче обнять Хитаеру за локоть, уже не как старшая - младшую, как ещё недавно в спальной обители, а наоборот - как ребёнок прижимается к матери. Хитаера хотела её защитить. И неважно, почему; кто-то сказал бы, что у богини смерти наверняка есть свои, эгоистичные причины - какая разница? Разве может быть причина любить или не любить? Их придумывают уже после. По свершившемуся факту. Те, кому это зачем-то нужно - люди бывают ужасно странными. -Я не думаю, что любила его, - призналась Мэллорин. - Я его пожалела. С самого начала. Он такой одинокий. Ты такая умная - мне тоже теперь кажется, что так будет лучше. Если кто-нибудь не откажется от своей жизни ради него... - богиня любви проинтерпретировала предложение по-своему. Как и с кроликом, она снова, сосредотачиваясь на рубке леса, не обращала внимание на летящие во все стороны не то что щепки - брёвна. И вовлечение в историю ещё одного-двух человек со стороны совсем её не смущало. А умереть ради любви - это, наверное, прекрасно. Мэллорин любила сказки про любовь. Особенно со счастливым концом. Но, вопреки мнению многих, знала и что счастливого конца мало для того, чтобы историю записали в книги и запомнили на века. Она немного повернула голову, чтобы Хитаера коснулась её щеки всей ладонью; золотые ушки умиротворённо прижались к голове. -Ты сможешь сделать так? Я помогу, чем смогу - я могу дать немного своей силы. И можно... белую? - глупое желание, конечно, но кто когда отказывал Мэллорин в лёгком пристрастии к театральностям. - Цвет смерти и платья невесты... ты можешь? Она обладала божественной силой, но почти не умела колдовать. Она просто просила помочь других. Может быть, поэтому про её личную жизнь было известно так много, больше, чем про большинство богинь.
Хитаера: - В цвете ограничена. Отрезала черная богиня, для которой вопрос цвета не был больным, просто она уже столько раз слышала просьбы от жрецов, от богинь, от верующих – с их детской неподражаемостью – удивление – почему только черный? Всё, что она создавала или было как-то с ней связано, было черным или постепенно темнело – до насыщенности безлунной ночи. Тень богини выросла, потянувшись как только что проснувшиеся хищник, она потеряла контуры женского тела, перестав быть тенью - просто темная пакость у ног богини, а потом и вовсе пропала….. ушла короткими телепортами к Тайгеру. С проклятием. Хитаера примерно знала что произойдет. Найдя Тайгера – тень оставит на его теле черную метку, и только тогда вернется к ней обратно. В руках богини появился маленький черный тюльпан. Даже не роза… - отметила смерть на ножках, поджав на секунду черные губы. От тонкого коричневатого стебля пахло болотной водой, смолянисто-черные лепестки скрывали угольную сердцевину цветка и серный запах… цветок не выгладил вялым, но и свежесрезанным его назвать было трудно. Очень трудно. Хитаера еще раз глубоко вдохнула аромат цветка, чтобы точно понять – да, ей не показалось. Запах напоминал тухлые яйца. Протянув цветок янтарной Мэллорин с солнечными, лисьими хвостиками, она вытерла склизкие, испачканные гнилью пальцы о свой плащ. - Проклятие наложено. Когда решишь, какое оно будет и поймёшь, что может снять его – найдешь Тайгера и подаришь этот цветок. Пока у него на теле только черная метка Пожатие плеч. - Я устала… мне нужно отдохнуть. Хорошего отдыха тебе Мэллорин, спасибо за солнечный вечер и подарок. Я наверное налью две с половиной капли своему жрицу – нужно посмотреть как это действует. Хитаера не устала. Просто слишком много света, что-то в ней – темное и холодное как глубокий деревенский колодец – испытывало смятение, находясь рядом с богиней любви. Тепло этой богини не было настолько чуждо и болезненно как у Селисы, оно подкупало ненавязчивой вкрадчивостью. Как волны – ее любовь и обаяние, пенная аура накатывала снова и снова – каждый раз пробираясь чуть глубже, чем предыдущая волна. И сейчас Хитаера почувствовала, насколько глубоко проникают все слова и взгляды богини любви. Еще чуть-чуть и она будет постоянно нуждаться в ее обществе, меловом свете, голосе. И что-то из колодца ее души очень не хотело чтобы свет проник – осветив солнечными лучиками воду на самом дне, поэтому богиня смерти поспешила уйти. - храм богини смерти
Мэллорин: Мэллорин вздохнула - и золотые ушки обиженно поникли. "А мне так хотелось белую. Давай тогда возьмём чёрную и перекрасим?" - возникла у богини любви "потрясающая" идея, и она было радостно воспрянула, шевельнув кончиками всех девяти хвостов... ...как на ладонях Хитаеры появился полугнилой чёрный тюльпан. Глаза богини любви - в её манере - округлились, как если бы ей обещали вкусное пирожное, а преподнесли таракана на блюдечке. Меланхолично шевелящего длинными усами и презрительно глядящего ей в глаза. Розовые губки сложились в недоумённо-обиженно-брезгливую линию, но указательный палец будто сам потянулся к этому чуду природы. Из любопытства, когда и страшно, и хочется посмотреть поближе. И чем страшнее и противнее - тем сильнее хочется посмотреть. Самым кончиком пальца Мэллорин коснулась цветка и сразу же отдёрнула руку: склизко и холодно. Поморщилась, почувствовав неприятный гнилостный запах - и очертила ладошками сферу вокруг протянутого "подарочка". Цветок оказался окружён янтарным футляром и уменьшился до размеров кулончика, как насекомое, застывшее в капле смолы... но не совсем. Даже маленький - тюльпан оставался живым, и не был закован в окаменевшее полупрозрачное золото, и будто свободно парил в нём. У кулончика выросла тонкая золотая цепочка и Мэллорин надела её на шею. Поносить, пока не встретит Тайгера, а потом передаст ему. Даже красиво. -Я устала… мне нужно отдохнуть. Богиня любви, любуясь новым украшением (которое уже было чуть ли не жалко отдавать), едва не пропустила слова Хитаеры мимо ушей. "Как? И ты уходишь?" - но прежде, чем Мэллорин успела вцепиться в свою готичную сестрёнку всеми лапками - та уже исчезла. И в обители стало ужасно одиноко. Даже солнце как будто померкло - хотя какое солнце, ночь уже... "Я не хочу быть одна. Я не хочу быть одна, я не хочу!" - богиня в порыве эмоций исчезла в яркой золотой вспышке, как метеорит наоборот; осветив и содрогнув всю платформу, повалив пару елей и оставив за собой небольшой выжженный кратер. Тут же вновь зарастающий травой... На Элизиумскую площадь
полная версия страницы